Екатерина Шитова - Ведьмин амулет

– Это ведь вы меня от змей спасли и из леса вытащили?

Женщина продолжала молчать, но внимательно вглядывалась в его лицо, словно читала по нему что-то. Женя продолжил, тишина его угнетала, пугала:

– Спасибо вам, матушка, за все, большое спасибо…

– Не матушка я. Зови меня Анна, – голос у монахини был низкий, скрипучий, как будто последние лет 20 она не проронила ни слова.

– Анна, – прошептал Женя пересохшими от волнения губами, – Я за помощью к вам, Анна, пришел. Видать, приворожила меня женщина чужая, приезжая. Сначала думал, сам влюбился, как дурак, но нет же – до чертовщины доходит, как ее вижу. С ума схожу, не понимаю, что делаю и не помню потом ничего. А еще…

– Молчи, парень, – Анна перебила его, накрыла шершавой ладонью рот, и Женя замолк, – я и так вижу, что с тобой приключилось. Но не приворот это. Хуже…

Монахиня встала, Женя услышал, как мягко прошелестело возле него ее длинное черное платье. Отворив дверь, она взглянула на небо, а потом резко захлопнула дверь обратно, подперев ее поленом.

– Скоро уже начнется. Будь готов, копи силы.

– Что начнется? – Женя был не из пугливых, но тут, в темноте чужой избы, ослабев так, что, казалось, больше не встать ему с постели, он не на шутку испугался.

Но монахиня оставила его вопрос без ответа. Подошла к столу и стала поочередно открывать стеклянные пузырьки и готовить снадобье.

– Ведьма тебя выбрала, Женя. Таких, как ты, они и выбирают – сильных, красивых, здоровых. Выбирают и приманивают взглядом, опаивают зельем. Что с тобой и случилось… Теперь ты жених ее. Она из тебя жизненные силы пьет, чтобы свои силы подкреплять.

Женя тяжело вздохнул, закрыл бледное, осунувшееся лицо руками. Ведь чувствовал, что с Ниной что-то не так, но сам к ней ходил, ничего с собой поделать не мог…

– Что же мне делать теперь, Анна? Я же сам не свой, когда ее вижу – такую молодую, красивую… Так и манит она меня!

Анна то ли засмеялась скрипучим смехом, то ли закашлялась.

– Красивую, говоришь? Красоту-то ее, парень, только ты и видал… Остальным-то она в своем обычном виде показывается.

Женя задумался. Начал вспоминать, сопоставил разговоры о Нине с другими людьми – так и есть, все сходится. Только его юная красота слепила, никто из его знакомых парней больше и думать не думал на городскую учительницу засматриваться. Да и Наташа тогда посмеялась над ним. Что же, получается, он шуры-муры крутил со старухой?

– Да, парень, так и получается, – сказала Анна, словно слышала каждую мысль в голове у Жени.

Она взяла с печки котелок и залила кипящей водой сухие травы. От миски пошел пар, этим паром Анна дала подышать Жене, а потом окропила его всего. Ему, как будто, сразу полегчало.

– А ты, матушка Анна, и сама, как ведьма, – Женя сказал это, а потом постыдился своей резкости и прямолинейности.

– Потому я и не матушка уже много лет. Не смогли в монастыре поверить, что Бог и силы мои колдовские – неразделимы. Испугались меня… Так что матушкой меня не зови, парень, иначе помогать тебе не стану.

В это время по крыше избушке что-то ударило, стены затряслись от какого-то мощного натиска извне. Над крышей закаркали сотни воронов.

– Ну вот… Началось.

– Да что началось-то? – Женя соскочил с лежанки, стал мерить маленькую комнатушку большими шагами.

– Ведьма за тобой пришла.

Женя встал, как вкопанный: бледный, как мел, руки трясутся и сказать ничего не может, и делать что – не знает.

– Ведьма пришла и беснуется, не видит тебя, пока ты в доме моем скрыт. И не увидит, пока ты будешь держать в руках этот крест, – Анна сунула Жене в дрожащие руки старинный деревянный крест, – что бы ты не увидел и не услышал, крест не выпускай. А сейчас молись…

Анна развернулась лицом к двери и стала громко читать молитву. У Жени слова молитвы, как назло, из головы вылетели, поэтому он стал просто просить у Бога пощады.

Избушка сотрясалась от порывов ветра, казалось, еще чуть-чуть и ее сдует, и толстые бревна разлетятся по ветру, как спички. Внезапно ветер стих, дверь распахнулась, и Женя увидел стоящую на пороге Нину. Сейчас она, действительно, была похожа на ведьму: длинное черное платье до пят, распущенные волосы, растрепанные ветром, черные губы, горящие огнем глаза. Как он мог полюбить ее? Как мог так обмануться?

Нина обвела глазами избу, но его, казалось, не заметила, хотя он стоял прямо перед ней.

– Где же ты, любимый мой? Выходи ко мне скорее, не прячься, не слушай эту старуху, она погубить тебя хочет. Выходи, любимый, я уведу тебя туда, где тебе будет хорошо и спокойно!