Кале Мырзахан - Долина семи рек. Книга I

После смерти Жуманбая, главный отау каракыпшаков, имение Карашенгельды, перешло к самому младшему из братьев, Андасбеку. Главный отау* главы рода был не юртой, а домом из глины, окрашенный белоснежной известью изнутри и снаружи. Пол устлан пестрыми узорчатыми толстыми коврами, стены увешаны туркменскими шелковыми коврами, в каждой комнате на кровати до потолка уложены шелковые одеяла разных рисунков и расцветок, рядом с кроватью сундуки, обитые серебряными вставками, разноцветными камнями, на сундуках подушки и одеяла разных форм и фактур. В гостиной несколько сундуков, в одной разные вкусности, чай, в другой скатерти, полотенца для рук, прочая утварь, в третьей посуда; низкие круглые столы один за другим тянутся длинной вереницей, вдоль которых лежат шелковые одеяла, подушки, чтобы гостям было удобно, мягко и тепло сидеть или полулежать. Таковой добротный дом, с несколькими комнатами, большими окнами и деревянным крыльцом, единственный в ауле. Остальные аульчане жили в юртах.

Выждав год траура, по казахским древним обычаям, чтобы не осиротить детей, вдову Онгар должны были выдать в жены брату мужа. В течение траурного года соображали, кому из братьев жениться на ней. У Жанбаса три жены, его со счета убрали сразу. Молдас, интересовавшийся только своими изделиями, с утра до ночи пропадающий в ювелирной мастерской, живущий где-то в своем нереальном мире, отстранился и дал всем понять, что ему достаточно и того, что одна жена «пилит» его. Изворотливая жена Былшыка подговорила жену Андаса и постаралась, чтобы их мужья не претендовали. Молдасбек женился всего год назад, и как все братья при женитьбе отделялись в отдельный аул, так и Молдасбек вышел из аула Жуманбая в отдельный, и его новоиспеченная жена напела Молдасбеку так, чтобы он предложил выдать Онгар в жены холостому Андасбеку. Младший брат живет в ауле Жуманбая, еще не был женат, ему пора жениться, у братьев же ревнивые жены, а спокойствие аула и дружба семьи очень важны. Так нехитрый выбор пал на Андасбека, и Онгар, по воле судьбы, стала его первой женой. Она была старше его ненамного, и ее пленительная красота только-только расцвела. Несмотря на рожденных детей, оставалась стройной и гибкой, как лань, с нежной светлой кожей, гладкой, как у младенца. Красотой и мудростью Онгар завоевала сердце молодого Андасбека, и он полюбил ее. Андасбеку она родила 7-х детей, может и более, но об умерших при рождении или в младенчестве история умалчивает. Первенца – сына, назвали Коптилеу 26 26 Коптилеу – в переводе означает «много просивший, много раз желавший» , в честь того, что Аллах услышал просьбу Онгар, много раз просившую сына, еще будучи замужем за первым мужем. Следом Онгар родила дочек Магрипу, Даметкен, Койсын, лет через пять родилась дочь Кулиша, и снова долгожданные сыновья Алмыхан и Имандыхан.

Тем временем разговор за столом продолжался:

– Да, облюбовали русские наши земли. Укрепление Верный основали на пастбищах родов албан и дулат – недовольно добавил Былшык.

– Несчастные албаны и дулаты лишились самой завидной земли! Сколько крестьянских селений выросло на их землях! – посочувствовал Андас.

– А укрепление в Капале и в Лепсы сколько крестьян собирает? Одно крестьянское поселение за другим создаётся. Здешним найманам и жалаирам тоже не сладко приходиться – брякнул Былшык.

– Однако, ни найманы с жалаирами, ни дулаты с албанами 27 27 Найманы – племена Среднего жуза; жалаиры, дулаты и албаны – племена Старшего жуза. ничего не предпринимают, – подчеркнул Андасбек. – Повсюду волостные кланяются генерал-губернатору, уряднику, приставу. Думают, подружатся с царскими ставленниками, и будет им хорошо. Все одаривают их, скот десятками гонят им, подарками заваливают.

– Глупцы! – воскликнул Былшык – Под удар весь народ поставили и не понимают. Разве хорошо тому правителю, который весь свой народ продаст? Хан без народа как тело без головы! – разгорячился Былшык, впитавший слова и понимание брата Жуманбая.

– Так нет же хана у нашего народа! Каждый бай, каждый управитель сам себе хан – напомнил ему Андас.

– Хана пока нет, но народ-то есть, – возразил Былшык, – Некогда великое казахское ханство раздроблено!

Жанбас вздохнул: брат Жуманбай говорил о ханстве, которого давно нет, теперь Былшык…

– В том то и беда, что хана нет – подчеркнул мулла – каждый старейшина, каждый бай в каждом ауле вытворяет что хочет, что умеет, у кого на что ума и совести хватает. Каждый свою игру играет.