Галина Одинцова - Бегство к себе

– Осторожно, здесь высокая ступенька. Я тоже в первый день, много лет назад, не заметила её. Упала! Хорошо, что мама была рядом, успела меня подхватить… Теперь выучила. Вы знаете, мне здесь нравится. Люди тактичные, в душу не лезут. Каждый сам по себе. Мне по душе это.

Мы спускались по крутой лестнице к летней веранде с видом на море, где находился ресторан. Попутчица поддерживала меня за локоть, словно оберегала от падения с высокой ступеньки. Это удивило и немного даже подкупило. Но при мысли о её восточной внешности всё сразу встало на свои места: уважение к старшим у этих людей в крови.

– Я тоже люблю покой. Одиночество. Сюжеты новых романов в голове рождаются. Размышляю о своих героях.

– Вы писатель?

– Да. Пишу… Ой, смотрите, какие огромные чайки!

– Да нет, это бакланы. Чайки вон там, загорают на солнышке. Видите, сколько их?

– Надо же! Как вы их различаете?

– Так я тут уже третий день! – засмеялась она. – И много лет…

Остаток пути мы прошли молча. Я любовалась морем: весь год скучала по нему. Оно манило, звало, притягивало, и я мысленно уже обещала, что скоро приду к нему. Но вот и ресторан.

– Здравствуйте. Посадите нас, пожалуйста, за один столик.

– Хорошо. Проходите за третий. Сегодня как раз освободился. Вот меню на завтра. Заполните, пожалуйста, листочек оставите на столе.

В ресторане стоял гул. Наступило время обеда, когда можно увидеть весь контингент отдыхающих. Все столы были заняты. Мы прошли к столику на двоих у самого окна. Окна были открыты настежь, и, несмотря на людское разноголосье в помещении, шум моря ласкал слух.

– Спасибо, – поблагодарила меня спутница. – А вы заметили, что мы с вами ещё не познакомились? Я Роза. Розалия Фаридовна Иванова.

– Очень приятно. А я Виктория. Виктория Май. Можно Вика. Как же тут красиво! Столик удобный. Море как на ладони!

– Виктория Май! Вот вы какая – Виктория Май! Мне приятно вас видеть рядом. Извините за утренний выговор. Неудобно мне сейчас. Сорвалась я как-то неожиданно. Не спала всю ночь, голова болела! Не в настроении была. Извините!

Я взяла её за руку. Она была холодной. Пальцы подрагивали, выдавая нервную натуру.

– Бывает. Все мы живые люди! Настроение нами рулит иногда! Не переживайте.

– Да-да, спасибо. Сейчас я понимаю, что могла бы лишиться вашей компании.

– Мы ещё поговорим обо всём, Роза. А пока давайте любоваться морем, дышать воздухом. Мне нравится в этом ресторане. Уютно. Приятное обслуживание.

Роза смотрела вдаль, отпивая маленькими глотками кофе из фарфоровой чашки, видимо не замечая, что я внимательно рассматриваю её. А может быть, сделала вид, что не замечает этого.

– Прекрасный кофе! Пока мне тут нравится! Посмотрим, что будет дальше.

Мы вышли из ресторана, спустились по лестнице к морю. Было очень жарко. Пляж в эти часы обычно пустует. Я сняла шлёпанцы и, с трудом пройдя по каменистому берегу, вошла в воду. Восторг разрывал мою грудь.

– Море! – кричала я. – Я прилетела к тебе! Принимай меня!

И море откликнулось! Новая волна с шумом ударилась о берег, обрызгав меня с ног до головы. Моему счастью не было предела. Во мне проснулся ребёнок, и он был счастлив. И тут я вспомнила, что мне необходимо показаться доктору.

– Роза, вы не обращайте на мои всплески эмоций внимания. Со мной это бывает! Я же писатель! Я должна восторгаться окружающим миром!

– Знаете, а я читала ваш роман! О насилии в семье. Очень переживала за героиню! Не могла уснуть, пока не дочитала до конца. Мне близки проблемы героини. Такое впечатление, что вы подсмотрели за мной!

Мы замолчали. Сейчас мне совсем не хотелось разговаривать, тем более выслушивать исповеди.

– А вечером здесь бывают танцы. Саксофон. Можно просто сидеть и слушать… А я никуда не выхожу. Одной неудобно. Хорошо, что теперь я не одна…

Я посмотрела на Розу. Ей хотелось продолжения разговора. Я чувствовала, что она хочет многое рассказать о себе. И её история не так проста. Её настроение было на грани срыва, я не могла не заметить, как она напряжена. Было такое впечатление, что всё то время, которое женщина прожила без меня, она безмолвствовала. А с моим появлением проклятие пропало и к ней вернулась речь. В эту секунду я ещё глубже ощутила одиночество своей соседки и поняла, что намеченный мною отдых меняет своё направление. План отоспаться на берегу под шум прибоя рухнул. И новый задуманный роман не увидит ни одной строки… Но я умудряюсь писать, даже «стоя на голове», как говорят мои дети. Ни минуты у меня не проходит даром! Историями других людей наполнена вся моя жизнь. Только вот о себе рассказать некогда.