Екатерина Шитова - Община

Сняв полушубок и платок, она прошла на кухню. На ней была серая юбка и кофта с золочеными пуговицами. Меня, пожалуй, больше всего поразила одежда местных жителей. Я не ожидала здесь увидеть изысков моды, но чтобы старинные рубахи и сарафаны… Эта одежда для меня, привыкшей к джинсам и свитерам, была похожа на театральные костюмы.

Волосы высокой женщины тоже были заплетены в косу, а коса – аккуратно уложена вокруг головы. Несмотря на пробивающуюся седину, женщина была очень красива. Неужели это и есть моя тетя?

Я встала со своего места и хотела заговорить, но женщина сама подошла ко мне и крепко обняла:

– Вот Община и дождалась твоего возвращения! Много чего держало тебя и сбивало с пути, но теперь ты там, где и должна быть.

– Вы Всемира? – робко спросила я, завороженная звуком ее приятного голоса.

Женщина кивнула, улыбнувшись мне и, сняв с огня котелок, поставила его на деревянный буфет. Порезав хлеб толстыми ломтями, она разлила похлебку в три деревянные чашки. Со светловолосой девушкой они присели за стол и одновременно посмотрели на меня.

– Я приехала к вам, чтобы узнать о своей матери… – начала было я, но мне снова не дали договорить.

– Не убежать от того, что неизбежно, да и не время сейчас для разговоров. Иди поешь.

Перед едой женщина прочитала что-то вроде молитвы, я не разобрала слов, так как она говорила еле слышно. Похлебка оказалась очень вкусным и ароматным овощным супом. Я с удовольствием поела и окончательно согрелась.

Потом светловолосая девушка налила мне большую кружку травяного чая. То ли чай так расслабляюще на меня подействовал, то ли огонь от очага был слишком жарок, но я задремала с тем ощущением, что я, действительно, попала в сказку.

Я проснулась от того, что тетя села рядом со мной на лавку, поправила руками мои волосы, провела кончиками пальцев по моим щекам, словно хотела увидеть в моих чертах свою погибшую давным-давно сестру.

– Я долго ждала этой минуты, дитя мое. Мне многое тебе нужно рассказать. Готова ли ты слушать? – спросила она, внимательно заглянув мне в глаза.

Я кивнула в ответ. Девушка со светлой косой пряла напротив нас с Всемирой. Она делала вид, что не слышит нашего разговора, а, может, и вправду думала о чем-то своем. Я смотрела на ее ровный пробор, на тонкие пальцы, из-под которых тонкой струйкой вилась ровная шерстяная нить, и слушала тетин рассказ…

“Мы жили в Общине с отцом. В тяжелых муках я появилась на свет, забрав жизнь у своей матери. Мне не довелось узнать ее.

Маму мне заменила старшая сестра. Наши имена были схожи, но звучание их ткало совершенно разные нити судеб: Всемила и Всемира.

Сестра была прекрасна, как утреннее солнце. Высокая, тонкая, гибкая, как ивовый побег, но при этом очень сильная. В наших краях рождаются сильные люди: и телом, и духом.

Сила Всемилы была особенной. Духи избрали ее Пророчицей, сам лес шептал ей тайные знания. А Всемила, в свою очередь, учила этим знаниям меня. Сестра передала мне все то, что знала сама – древний, тайный язык природы-матери, который мы называем языком духов. Я сильна, но я не ведаю и половины того, чем ведала она. Лишь избранные рождаются истинными пророчицами.

У Всемилы была сильная связь с природой. Я не раз видела, как она что-то шептала птицам, а те приносили ей в клювах травы и цветы. Она поднимала взглядом пыль в воздух, могла согнать с неба тучи, навлечь ненастье, просила деревья указать ей правильный путь, разговаривала с травами и лечила раненых животных.

Я считала это колдовством, но она говорила, что тот, кто открывает матери-природе свое сердце, доверяется ей полностью, – получает в ответ ее древние, сокровенные тайны.

Всемила заменила мне мать, заботилась обо мне, воспитывала, оберегала. Я хотела быть похожей на нее, с детства перенимала ее поведение. Она была загадочна, порой молчалива. Но при этом жизненные силы били из нее ключом.

Сестра никогда не сидела на месте, все время была занята разными делами. Любила что-то делать на земле: сажать, копать, полоть сорняки. У нас всегда был самый ухоженный огород.

Всемила часто повторяла мне, что наша родная мать умерла, но есть еще другая мать, которая никогда не умрет и не оставит нас – это мать-природа. Мать-природа всегда защитит, если ее попросить об этом.

Всемила излучала свет, была наполнена им до краев. Но я видела и другую сторону ее души: печальную, задумчивую. Я спрашивала, что она скрывает, о чем думает в подобные минуты. Но она не делилась со мной, а только целовала в макушку, когда я садилась рядом с ней, нарушая ее одиночество.