Алексей Павлюшин - Иван Дорога

Эта торговая истерия не обошла стороной и нас с друзьями, и мы крепко-накрепко решили, непременно тоже вырвать свой кусок из общего потока этого нового времени. Теперь всякий раз, когда мы встречались, каждый из нас старался выдумать идею способную набить наши карманы деньгами. Но вместо того, чтобы развивать нас материально, больше эти идеи давали нам представление друг о друге. Например, Саня оказался довольно расчетливым и логичным, и, кажется, выпади ему возможность стать настоящим бизнесменом – вполне бы потянул. Леха показал себя, как человек с фантазией, изобретательный, склонный к подробностям, но не особенно верящий в то, что его задумки можно притворить в жизнь – настоящий творческий человек. Дима здесь предстал, как сущность масштабная, стремящаяся, но быстро устающая от своих собственных рассуждений. Еще бы, я бы тоже устал, если бы простор моих взглядов, так же хорошо указывал на тотальную невозможность их осуществить. Вадик в этих разговорах, стал полной противоположностью Димы, его идеи были просты, он предлагал покупать скот живьем, самостоятельно забивать и распродавать его по частям, а всю прибыль пускать на то, чтобы наращивать процесс. Кстати, Вадик всегда предлагал одно и то же, просто подходя к этому делу с разных, иногда самых неожиданных сторон. От него в общем ничего другого и не ждали, он вырос в семье, где жили животноводством и для него что морковку из грядки вырвать, что барана зарезать, дела эмоционально одинаковые. Но остальные из нашей компании были не так просты и решительны, поэтому эта идея не принималась и постепенно приобрела, между нами, облик ее владельца. Теперь становилось ясно – наша общая координация в вопросах предпринимательства равна нулю. Нам не хватает опыта и сообразительность, и поэтому все наши планы по неизбежному финансовому взлету, летят к чертовой матери даже не начавшись. И всё, на что нам хватает ума, так это на обсуждение чужих уже свершившихся примеров успешного предприятия. И вот однажды, когда мы почти одновременно пришли к всем известной тупой усталости от бессмысленных слов и между собой прозвали Вадика Мясником, за его неугомонное стремление резать и продавать животных, Дима предложил дельный вариант.

Для введения нас в курс идеи Дима изложил один недавний случай. За несколько недель до этого разговора, он ездил с отцом в одну деревню. Пока отец решал какие-то вопросы с местным главой, Дима ждал его в машине, но скоро заскучал и решил прошмыгнуться по окрестностям, тогда к нему подошел один мужичок. По описанию – замызганный, с отекшим красным лицом. Он предложил купить совершенно новый электрораспределительный щит. А в качестве цены назвал бутылку «белой» или две «красного», но, когда Дима отказался, мужичок тут же сбил цену до двух «зеленых» (одеколон). Когда отец вернулся, Дима рассказал ему об этом, думая, что делает это просто ради поддержания разговора. Но тот заставил его найти и купить, что предлагали, пояснив, что упустить такую сделку, значило бы отвернуться от удачи. Дима быстро нашел этого мужичка, а когда тот передал ему электроприбор, между делом сообщил, что если нужно еще, то всегда – пожалуйста. А на вопрос много ли у него этого добра, гордо ответил: «Одеколона в магазине не хватит!»

Как мы тогда загорелись этой идеей! Но прежде, чем что-то предпринимать, решили выяснить, кому вообще нужны эти электроприборы. Записав маркировку и название в течение следующей недели наводили справки, и кто бы нам их ни давал, выходило так, что все дороги ведут к Роме по кличке Поролон. Это был самый скользкий из всех известных прощелыг. О его верткой расчетливости и умении заработать там, где заработать невозможно, ходили если не легенды, то байки точно. С тем, хоть он и настаивал на названии себя самого модным словом бизнесмен, в контексте сельского размаха, больше чем на барыгу не тянул. Бизнесмены заседают где-то там в столицах. Удаленно торгуют недрами и «драми». Учиняют международные форумы, на которых решают, где проложить очередной торговый путь. А Поролон – это так, мелкая нервная тля с купеческими амбициями. Кстати, происхождение его прозвища брало свое начало не от фамилии, а как ни странно именно от качества материала поролон и всякий, кто знал Рому, мог бы подтвердить, как сильно оно ему идет. Теперь ему было лет около двадцати, а несколько лет назад с ним произошел один казус, лучше остальных описывающий его предпринимательский талант.