Валентина Пакова - Пыльные ветки сирени

Со временем ножки выпрямились, и постепенно Катя превращалась в красивую девушку.

Очень любила Катя проводить каникулы у бабушки в деревне. Тяжелым трудом досталось строительство нового дома после того, как дотла сгорел старый дом и рядом с ним только что построенный большой дом.

Любимым занятием Катюши было открывать окна и смотреть на улицу. Потом закрыть и снова открыть. Есть такой шарм – отодвинуть заезженную щеколду снизу и сверху, распахнуть окно и смотреть на улицу, дышать влажным воздухом раннего утра или после дождя. Хорошо, если мимо проходил какой-нибудь человек. Тогда можно было его встретить и провожать взглядом, оглядывая с ног до головы. Пожилые женщины были одеты в домотканые платья, обязательно с фартуком. Мужчины – в рубашки и суконные брюки, кепки.

С удовольствием Катя просыпалась летом в пять утра вместе с бабушкой, чтобы проводить в стадо овечек. Вставали они без будильника, едва солнце касалось горизонта. Ей запомнилось одно туманное утро, когда роса еще не высохла, а от топота копыт спешащей в стадо скотины пыль смешалась в воздухе с туманом. Солнце медленно поднималось над лесом. Там же стучали колеса проезжающего вдали поезда.

Катя с бабушкой возвращались вверх по дороге домой.

Бабушке было уже за семьдесят, когда она переехали жить к своей дочери, Катиной маме. В дом, где родилась Катя, провели газовое отопление, а в бабушкиной деревне газа еще не было. Сначала она только зимовала в их доме, а потом стала оставаться и на лето.

Особого ухода за собой бабушка не требовала, наоборот, помогала всеми силами. Убирала навоз, каждый день мыла посуду, подметала пол. Единственной отдушиной и теневой стороной у нее была самогонка. Этого зелья в доме было достаточно, и она потихоньку его употребляла. Сильно не бушевала, но и нервы молодым девчонкам, своим внучкам, трепала.

Самогонку держали в доме, потому что в деревне она была необходима. Люди с ее помощью снимали стресс от тяжелой физической работы. Если кто-то помогал привезти картошку или собрать в поле сено, то просили в благодарность налить стакан самогонки. Гнали самогон в предбаннике. Бабушка сама за этим следила. Основные ингредиенты были вода, сахар и дрожжи. Иногда шли туда кислые вишни или малина.

В тяжелые времена для Катиной семьи, когда ее отец бросил семью, мама начала продавать самогон. Нужно было как-то выживать. Время это пришлось как раз на лихие 90-е годы. Поэтому как-то держались на плаву за счет бизнеса с самогоном, смогли, выжили, не пали духом. Конечно, приходилось иметь дело с неприятным – самими пьяницами. Многие просили в долг, а потом долго не отдавали деньги. Один раз приехала милиция. Кто-то пожаловался. Послали подставного покупателя, молодого парня, который только поступил на службу, вот так и поймали с поличным. В первый раз отделались штрафом, но самогон продавать не перестали. После ухода полиции – только тем, кого знали лично.

Какими бы ни были трудности 90-х, девичья краса растет и крепнет. Катя начала активно ходить в клуб на танцы. Ей было 12 лет. Она выросла уже значительно, проявилась грудь и первые месячные.

Время от времени она пила водку с молодежью в подъездах единственного трехэтажного дома в деревне, или по-местному – «трехэтажки». Дралась с городскими девчонками из-за пацанов или защищала сестренку.

Именно в тот год и случилась у Кати первая любовь, мигрень и менструация, а также развод родителей. Как-то сразу все разом навалилось на неокрепшие хрупкие плечи девушки. В школе стала часто отпрашиваться с уроков. Потому что мигрень не давала ей учиться. Приходила домой и сразу ложилась. Обращалась в деревенскую поликлинику. Катя сама ходила к врачу, объясняла про свою болезнь, в кабинете врача шуршала только ручка. Местный участковый врач, приезжая приятная дама в возрасте, Ангелина Петровна, диагностировала гайморит и назначила соответствующее лечение – физиотерапию пазух.

Однако с наступлением лета мигрень отступала, и Катя про нее забывала до следующей весны.

Потом она уже переедет в город и будет обивать пороги городских поликлиник в Чебоксарах, затем и Москве, но своего ответа на вопрос, почему болит голова, она не найдет.

****

– Они прописывают мне таблетки! Я не хочу их пить. Что мне делать? – кричала она в трубку новенькой «Нокии», забившись на край дивана, словно галчонок, вывалившийся из гнезда.

– Кто они? – донесся мужской голос по ту сторону связи.

– Психиатры, там, в диспансере. Ненавижу их. Скажите, где вы сейчас, я к вам приеду. Сделайте что-нибудь! – вопила она в трубку.