Вячеслав Нескоромных - Алмазные грани

Федоровский и Мушкетов, сменяя друг друга, изложили результаты поисковых работ и констатировали, что коренного месторождения пока не обнаружено в перспективных районах Урала, и это несмотря на то, что добыча алмазов ведется издавна. Тут же в дискуссию включились зарубежные коллеги и отметили, что уральские алмазы очень красивы и высоко ценятся у коллекционеров. Другие добавили, что цену русским алмазам добавляет именно малое число добытых ювелирных камней. Что же касается коренных мест происхождения уральских алмазов, то здесь скорее всего следует учитывать высокую складчатость местности и наличие горной гряды. Вероятно, рассуждали учёные, трубки взрыва с кимберлитовыми гипербазитами просто перемяло и опрокинуло в период формирования Уральских гор, а значит найти месторождения скорее всего не удастся.

− А с чего вы взяли, что алмазы Урала имеют кимберлитовую природу? – возражали, горячась, первым другие геологи, приводя аргументы, что пока нет не единого факта присутствия кимберлита в этом горном районе.

Им вторили третьи, утверждая, что найти кимберлиты, − достаточно слабые породы, уже не представляется возможным:

− Эти материнские породы просто разрушились в процессе горообразования и выветривания, а кимберлиты, если они и имеются, то спрятаны достаточно глубоко без выхода на поверхность.

В общем после шумной научной дискуссии многие, казалось, вполне ясные до обсуждения проблемы, приобрели характер неразгаданных и еще более запутанных.

После конференции, на которой присутствовало несколько известных ученых-геологов из разных мест планеты, всю компанию повезли на карьер в Кимберли в открытом кузове нанятого грузовика под выгоревшем на солнце тентом, которым были укрыты ряды удобных мягких сидений со спинками. В дороге ветер обдувал живо беседующих между собой участников конгресса, одетых живописно и вполне по-походному, и было всем вполне комфортно – не жарко и свежо под напором встречного воздушного потока.

Дорога вилась по ровной как стол саванне, а округ открывались дальние виды, гнездилища шумных птиц и порой приходилось останавливаться, чтобы пропустить бредущее через дорогу стадо свободно перемещающихся животных. Так добрались до Кимберли.

«Большая дыра» располагалась вблизи города. У самого края карьера лепились бесконечные лачуги простого люда, многие из которых работали здесь же. Домишки, крытые камышом и соломой, наспех обмазанные глиной поверх стен из хвороста, выглядели крайне убого, но было понятно, что в таком жилище люди рождались и умирали, прожив жизнь в ритме отработки «Большой дыры». Ученые-геологи направились через узкие улочки поселка с неказистыми, прилепленными друг другу домами, вдоль сточных канав, мимо людей, чей вид выдавал крайнюю нужду. Группа ученых двигалась мимо голодных ребятишек, что копошились, играя возле жилищ, порой галдели, решая свои детские вопросы и замолкали при виде группы добротно одетых белых господ. Некоторые из детей, наиболее бойкие, тут вскакивали и осмелев, бежали следом, попрошайничая. Наиболее сердобольные стали одаривать мальчиков и увязавшихся за ними девочек кусочками шоколада и мелкими монетами и скоро хвост из желающих получить приз за настойчивость вырос невероятно, а окончательно осмелевшие дети уже не давали прохода без какой-либо подачки.

Бреди тут же вмешался в развитие ситуации и попросил сочувствующих не оказывать знаков внимания, а быстрее и увереннее идти к цели их экскурсии. Сокрушенно покачав головой все согласились с Бреди и теперь уже не обращая внимание на попрошаек, решительно направились вслед за ним.

У одного жилища, сколоченного из грязных досок, у входа, сидел седой изможденный человек с непокрытой головой, хотя солнце уже палило нещадно. Седые короткие курчавые волосы не прикрывали черноты головы, лицо было темным практически до сажи и даже белки глаз казалось от времени также потемнели. Перед ним на земле была расстелена тряпица и разложены старые предметы утвари. Иноземцев оглядел скудный набор товара и отметил цветную железную банку, в которой возможно когда-то были леденцы-монпансье, но теперь сверкали темные, как сгустки крови камни-зерна самого различного размера, несколько зеленых минералов и камешки-кристаллы более светлого оттенка.

− Что это? − оживился Федоровский, заинтересованно разглядывая минералы.

− Diamant , diamant – забубнил, шамкая беззубым ртом старик, в то же время придерживал настороженно банку темной своей изуродованной рукой-культей, на которой не было пальцев и с опаской снизу-вверх несколько затравленно поглядывая на Федоровского.