Алексей Ерехинский - Белый Ферзь атакует!

Аркадий Платонович долго искал толкового человечка, который мог бы и ухаживать за обитателями питомника, и следить за садом, и заниматься домашним виноделием. Павла Сердюкова ему порекомендовало крупное кадровое агентство вместе с еще пятью кандидатами. Собеседование состоялось в стенах родового особняка, а, точнее сказать, на рабочем месте – в террариуме. Хозяин поместья и недавно поступивший на службу к нему Михаил Вяткин отдали предпочтение именно Сердюкову, несмотря на его возраст (они с Аркадием Платоновичем были ровесниками), небольшую подслеповатость и неопрятный вид (как позже выяснилось, самокритика к гардеробу снизилась из-за трагической гибели близкого родственника, после чего он стал принимать успокоительное). Павел долгое время жил в Средней Азии в семье змееловов и не раз охотился на кобру. Быстрыми профессиональными движениями он продемонстрировал экзаменаторам захват выпущенной из клетки змеи. Небольшая деревянная палочка, словно притянутая магнитом, уперлась точно под самую голову гадюки и придавила ее к каменному основанию подвала. Та даже разозлиться как следует не успела. Затем ловец спокойно взял рептилию голыми руками и забросил обратно в клетку. Вся процедура не заняла и трех минут. Впечатленные навыками Павла, Аркадий Платонович и Вяткин отнеслись снисходительно к довольно посредственным знаниям Сердюкова в области садоводства и виноделия, поэтому уже на следующий день он приступил к работе в новом амплуа…

Уличная дверь, ведущая в серпентарий, открылась, и на пороге возник Вяткин.

– А, вот ты где! – вместо приветствия произнес он.

От Павла не укрылось, что секретарь не в духе.

– А где же мне еще быть? Сегодня у аспидов пир. – Сердюков указал пальцем на пищащих у его ног в ящике белых мышек.

– Понятно. Хозяин просил напомнить, что завтра в программе вечера запланировано посещение гадюшника. Приберись здесь хорошенько, полы что ли помой, гостей завтра понаедет тьма-тьмущая.

– О чем разговор, все сделаю. Сейчас закончу кормежку и займусь этим.

– Отлично, – немного повеселев, сказал Вяткин. – А как там Ферзь поживает? Живой пока еще?

Речь шла о коралловой змее белого цвета, попросту говоря, об альбиносе, которой удивительно точно подходило прозвище шахматной королевы. Уникальную рептилию преподнесла Аркадию Платоновичу в качестве презента одна тунисская компания в знак благодарности за безупречное выполнение «Гарантией успеха» срочного и запутанного контракта. Заказчик предусмотрительно побеспокоился узнать о вкусах главы фирмы, и это впоследствии сделало общение партнеров доверительным и приятным.

Вольский гордился раритетом, и Ферзь по праву считался его любимцем, если так можно выразиться по отношению к ядовитой змее. Иногда, когда Аркадий Платонович находился в особом расположении духа, ее по требованию Вольского доставляли к нему в кабинет в специальном контейнере. Там владелец опасного животного ставил клетку к себе на стол и как ни в чем не бывало занимался составлением какого-нибудь важного документа, изредка бросая взгляд на находящегося от него всего в десяти сантиметрах смертоносного гада. Так Аркадию Платоновичу лучше думалось. Но пару месяцев назад хищник наотрез отказался от пищи, и хозяин имения не в шутку встревожился. К альбиносу приехал ветеринар и сказал, что питомца надо исследовать, а для этого потребуется сначала его усыпить. Змее сделали укол, и эскулап приступил к работе. Врач долго копошился в пасти рептилии и все покачивал головой, видимо, находя признаки болезни, которую он и ожидал увидеть. Затем айболит вынес неутешительный вердикт – язвенный стоматит. Такой недуг поражает змей, если они получают травмы черепа, например, при ударах о стеклянные стенки клетки.

Аркадий Платонович сразу согласился с диагнозом врача, он вспомнил, что Ферзь действительно страдал излишней агрессией и часто бросался на мнимых врагов из внешнего мира, сильно ударяясь головой о невидимую прозрачную преграду.

Ферзю промыли пасть раствором, врач выписал рецепт и назначил курс лечения, но пока заметных улучшений в состоянии здоровья пациента что-то не наблюдалось…

– Скорее жив, чем мертв, – ответил Павел. – Только непонятно, надолго ли. Вон мышь до сих пор по нему бегает, а он на нее ноль внимания.

Павел указал пальцем на расположенную неподалеку клетку, из иллюминатора которой выглядывала белая голова Ферзя с грустными и мутными глазами. По вольеру беззаботно бегал грызун, то и дело задевая змею, но альбинос полностью отрешился от происходящего вокруг.