Юрий Сидоров - Портрет

– Зовут меня Виталий Кожемякин. Я прислан крайкомом комсомола сюда, на строительство, в качестве комсорга. Кандидатура моя согласована с ЦК ВЛКСМ.

– А разве по уставу комсоргов не выбирают? – спросил Гришка Невзоров, лукаво прищурив глаз.

– Помолчи ты! – остановил Невзорова Кудрявцев. – Сначала послушаем то, что скажет товарищ Кожемякин, какие задачи поставит, а вопросы потом.

– По уставу можем отдельно поговорить. Нарушений никаких нет, но это не главное, – Мотьке показалось, что Кожемякин стремится побыстрее уйти от этой темы. – Товарищи! Все вы знаете решения IX съезда комсомола.

– Конечно, – подал голос моряк Ванька Локтионов, – там рапорт был от краснофлотцев по итогам первых лет шефства комсомола. У нас потом на каждом боевом корабле разбирали, собрание было.

– Ты краснофлотец? – переспросил Кожемякин и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это хорошо. Подавай тогда личный пример, не перебивай докладчика. Так вот, на съезде товарищем Косаревым еще была поставлена задача комсомолу взяться за механизацию всей страны, электрификацию, ирригацию, поголовно стать ударниками. А никакая механизация невозможна без производства наших собственных советских шин. Нельзя дальше на поклон к буржуям бегать. Потому задача по строительству шинного завода для всей нашей страны наипервейшая. Сам товарищ Сталин так задачу ставит, и мы ее должны решить. И решим! Еще один вопрос. На съезде, надеюсь все читали, было сказано, что в комсомоле три миллиона человек. А этого мало, товарищи, очень мало! Наше молодое поколение – оно на переднем крае борьбы за социализм. И мы должны быть сплоченными, в едином кулаке, без всяких там право-левацких блоков. Враг не только устраивает саботаж и диверсии разные, сознательно препятствует внедрению новой техники, вспомните дело Промпартии, Шахтинское дело… так вот, враг в душу каждому залезть стремится. Потому съезд и поставил задачу массового притока в комсомол молодых рабочих и колхозников. Я ознакомился с данными по партийной и комсомольской прослойке на нашем строительстве. И вот что я скажу, товарищи: темпы притока новых членов в комсомол недостаточные! Вот почему ты, товарищ Кудрявцев, до сих пор не организовал прием в своей бригаде? Ни одного человека!

Мотьке слова Кожемякина казались казенными. Все правильно говорит, так и в газетах пишут, но не хватает чего-то. А чего именно, Мотька не мог понять. И руки у этого Кожемякина не такие, гладкие чересчур. А лицо, лоб почему не загоревшие? Он, правда, только недавно приехал. Но сейчас денечки такие, что одну смену поработаешь и почти как уголек становишься. И френч не снимает. Неужели ему не жарко сейчас? Хоть бы рукава закатал. И кепку вон светлую, незапыленную в руке мнет.

Пока Матвей раздумывал о френче и цвете лица Кожемякина, тот закончил свою речь. Зарубина она разочаровала: никакой конкретики сказано не было. Съезд комсомола – это, конечно, хорошо, но, во-первых, тот был в начале прошлого года, а во-вторых, о шинном заводе, о строительстве, о житье-бытье хотелось бы услышать.

– Вопросы к Виталию есть? – отирая рукой пот со лба, спросил Кудрявцев.

Воцарилась тишина. Женька вопросительно посмотрел то на собравшихся, то на комсорга строительства: закрывать ему собрание или рано пока.

– У меня вопрос имеется, – прозвучал голос Коли Егорова, как обычно спокойный, но твердый.

– Давай, Николай, – обрадовался Кудрявцев и повернулся к Кожемякину: – Это Егоров Коля, бригадир.

– Постой, Евгений, я сам скажу. Поскольку ты, товарищ секретарь, человек у нас новый, то, может, еще всех проблем и не знаешь. А мне многое на нашем строительстве непонятно, да и другим ребятам тоже. Вот посылали нашу бригаду ставить опоры, ЛЭП тянуть. Нужное дело? Вопросов нет, нужное. Без электричества дальше на строительстве делать нечего.

– Николай, ты вопрос хотел товарищу Кожемякину задать, а сам начал целую речь городить, – вмешался Кудрявцев.

– Подожди, Евгений, пусть товарищ выскажется, – разрешил Виталий.

– Вот я и хочу сказать. Значит, электричество нужно. И на котлованах в первую очередь, надо будет бетон заливать, конструкции монтировать, как нам товарищ инженер объяснял. Да и в Соцгороде пора дома строить, ну пусть бараки на первых порах, но не жить же в палатках еще одну зиму, а она через полгода придет, никуда не денется.

– Николай, ты все-таки покороче. К вопросу переходи, – снова не выдержал Женька.

– Не получается тут покороче. Ты лучше не мешай говорить, быстрее закончу. Так вот, к электричеству возвращаюсь. Появится оно скоро, сомнений нет, там теперь вместо нас специалисты работают. А где у нас бетон в нужных объемах? Где металлоконструкции, о которых товарищ инженер говорил? Почему так получается? Шинный завод – ударная стройка пятилетки, а самого основного нет. У нас в стране плановая экономика, социалистическая, почему тогда такие несуразности, когда электричество вот-вот будет, а бетона и конструкций не видно, хоть «ау» кричи. И людей недостаточно. Сколько еще рабочих рук требуется! Будет новая мобилизация по линии комсомола? Вот расскажи нам, товарищ Кожемякин, чтоб ясно, наконец, стало.