Егор Роге: Время Пи

– Не про немецкие, а про наши, – Олег поцеловал жену и передал пакет из магазина, – улитки, сыр, виноград и вино, вроде ничего не забыл. А то стоишь тут немым укором, да еще с пустым фужером.

– Бокалом, – улыбнулась жена – Забыл про семью, даже субботы и те, на работе.

– Катенька, прошу, не начинай, – Олег начал раздражаться, – в такой день.

– Даже в такой день, – продолжила Катя уже без улыбки, – ты приезжаешь после одиннадцати.

Олег знал, что чем раньше он уступит, тем быстрее наступит мир. За тринадцать лет он научился с легкостью избегать конфликтов, особенно там, где все предопределено обстоятельствами.

– Как раз передали в новостях, что скоро откроют платную дорогу, и можно будет долетать за двадцать минут, – спокойно ответил Олег.

– Верно, – подтвердила Катя, – я тоже видела репортаж, через пять лет откроют, как раз Даше будет удобно в институт ездить. Ты в комнату-то проходи, собирайся с мыслями, готовься сказать тост, все же тринадцать лет вместе.

Олег открыл дверь в гостиную.

Большой деревянный стол с шестью массивными стульями с кожаными вставками, теми, что для него сделали в Ирландии.

Огромный кожаный диван и два кресла, которые он заказал в Донегале годом позже.

Прекрасная поездка получилась. Четыре года прошло, а впечатления от замков Блерни, Мейнузе и Килкенни, не говоря уже о Дублине с его пабами.

Ирландцы большие любители порассуждать на тему «что если бы мы сохранили свою независимость…». Эта черта делает их задумчивыми мечтателями, – подумал Олег, линия судьбы отдельного человека, народа, страны всегда прямая, и всяких «если бы» не бывает…

– А вот и ужин, – Катя принесла большую сырную тарелку, улитки с соусом из голубого сыра, – сейчас принесу вино.

– Давай помогу, – Олег обнял жену, – не сердись!

– Дети так скучают, – сказала Катя, – это же не будет продолжаться вечно, пойми, когда тебе будет нужно их внимание, они уже привыкнут обходиться без твоего.

3.

Олег посмотрел на свое отражение в окне – на него смотрел молодой, уверенный в себе мужчина, выглядевший максимум на тридцать пять.

«Режим дня, диета, хороший сон, спорт и отдых, – одним словом велнес» – усмехнулся он.

В последнее время он научился обходиться без ужина. Не совсем конечно, но без тяжелой пищи на ночь.

После семи вечера он редко ел что-либо калорийнее вареного яйца. Вот и сейчас, ужин с сыром и улитками показался очень сытным, и Олег, взяв оставшиеся фрукты и вино, предложил Кате пересесть в «большой донегал», как он называл свой любимый массивный кожаный диван.

«Проверю, как там дети, и вернусь» – ответила на приглашение Катя и поднялась наверх.

Четвертая ступенька скрипнула, и Катя хмыкнула.

«Всегда забываем про этот скрип, – подумал Олег, – говорят, что если лестница скрипит, это уже не исправить. Как в жизни, всегда останется след от ошибки, и всегда будет скрипеть при надавливании».

Катя вернулась «радионяней» в руках.

– Семен так спит беспокойно последнее время, – опережая вопрос, сказала Катя, – всегда встает в начале четвертого.

Олег налил в бокал еще немного Соаве Сан Микеле, Катя прикрыла бокал рукой – верный признак, что придется уговаривать.

– Как же судьба благосклонна к нам, – поддавшись, на уговоры Олега и открыв бокал для соаве, вдруг сказала Катя, – как ты думаешь, почему?

– В чем ты видишь благосклонность? – уточнил Олег, направляя в рот виноградину.

– Во всем этом, – Катя обвела рукой гостиную, – в наших детях, в твоей работе, в моих картинах, ты знаешь хоть кого-нибудь счастливее тебя?

– Я был счастлив и в «однушке» на Кутузовском, – Олег посмотрел на камин, – даже легче как-то жилось, забот было меньше, что-ли.

– А помнишь, эта история в начале нашего знакомства?

– История, – Олег удивленно посмотрел на жену, – что за история?

– История, про Любовь…

– Про нашу?

– Про твою. История про Любу Пластинину.

– Ты же обещала, никогда, никогда больше не говорить об этом! – Олег почувствовал, как сотни маленьких иголок начинают буравить мозг, – так нельзя, сколько лет прошло.

– Да, прошло. Извини, я не должна была напоминать, но она всегда сама приходит напоминанием в этот день.

– Люба погибла много лет назад, – Олег залпом допил вино, – она теперь совсем в другом мире. А мы в этом. И нам надо как-то жить здесь.

Вечер был безнадежно испорчен.

Катя, взяв бокалы, ушла на кухню, и вскоре Олег услышал скрип ступени.

«Ну что ж, – вздохнул Олег, – поспим, пожалуй, на «большом донегале».