Кэтрин Вэйн - Гранатовый вкус гвоздики

– Прости пожалуйста, пробки, – запыхался бармен, взглядом пересчитывая в зале посетителей. Три, семь… Десять. Он задрожал от злости на себя, застёгивая находу рубашку.

Наполняя бокал посетителя до верху пенной жидкостью, Женька усмехнулся.

– Ба, снег сегодня кирпичами пойдёт, ты первый раз в жизни опоздал. С почином тебя, сынок, – он потянулся потрепать дружище за щёчку, но встретил глубоко несчастный взгляд. Бывает неприятно от осознания собственной ошибки. Никто не умер, не пострадал, а в организме присутсвует отчаянное ощущение предательства своей отвественности.

– Так, это было первый и последний раз. И прошу, без шуток на эту тему, окей? – недоверчиво Толмачёв взял из рук официанта бокал и принялся за свою работу.

– Ну ладно, ладно. Не в духе, я понял, не зверствуй, милый, – губами Евгений притянулся к щеке Ника и не успев соприкоснуться с ним, тут же быстро увернулся в зал к столикам. Обслуживать.

С лёгкостью мотылька он исполнял свои обязанности и Ник часто засматривался на это. Порой, приподняв подбородок, что-то пытался перенять на себя – поведение лёгкого, ни от чего независящего подрастающего мужчины. Но в отражении стены за спиной и в глазах посетителей всё было нелепо. С детства Ник пытается, а ничего не выходит. Женя другой. Совсем. Он может зацепиться языками с посетителями на байках и затем ловко, покачивая бёдрами под рок восьмидесятых, пройти к милым очень нетрезвым женщинам возраста его мамы принести счёт и что-нибудь из заманчивой беседы. Он мог заступиться за Наташу после смены и надменно не замечал её, когда она заводила разговор о парне, с которым теперь её связывают прочные отношения. Он не ревновал при всех и что там скрывалось в самом деле за скуластым личиком было трудно узнать. Никита не мог играть вот так же. Он пять минут сидел смотрел в одну точку, выслушивая жалобы посетителя на высокие цены и всё никак не мог найти выход к ответу – в той кафешке в самом деле был Костя? Ник нахмурился. Костя с парнем в кафе, где его мог на один счёт рассекретить любой посетитель. Слухи ходили, что Костя алкоголик, что после работы он цепляет по клубам студентов и возит на ночь их к себе. «Костя то? Нашли мне тоже сексуально озабоченного. Его из дома не вытащить на тусовки, какие там клубы и алко трипы?» – с горяча восклицала Диана и, обнимая Никиту, просила не верить всему. Умный же мальчик, всё должен уметь отличать ложь от правды. Но не мог. Сейчас он вспомнил ту пару из кафе, изящные французские лекции за дверью первого курса и запах дорогого парфюма в машине. Где-то есть правда и её сложно распознать, если человек кажется простым, но в то же время совершенно другой. Планета не из солнечной системы.

Потупив взгляд, бармен продолжал выполнять механические заливки алкоголя в людей.

– Два виски и белое полусухое бокал, – Наташа нагнулась над барной стойкой, упираясь лбом в лакированную поверхность.

– Ты совсем уставшая. Сядь, отдохни, – Ник бросил кубик льда в бокал, смешивая виски с содовой. Со вчерашней смены вся работа стала ему в удовольствие: смешивать одно с другим и поднимать настроение людям, у которых вряд ли в этот вечер уже будет что-то хорошее, кроме двух порций коктейля. Делать людей счастливыми – ещё одна часть террапии.

– Не успею отдохнуть. Вон, смотри, Евгений опять присел на чей-то бюст, – Наташа прижала холодную бутылку воды ко лбу, не отрывая взгляд от своего бывшего парня.

– Ты всё ещё любишь его?

Девушка возмущённо отвела глаза, быстро вернувшись в состояние железной леди.

– Не придумывай глупостей.

Отвечала Наташа всегда обманчиво, с грустью опуская глаза. Любить и в то же время ненавидеть это такой ужасно тяжётый труд. Его можно было избежать, но было это не в её характере.

Никита взял официантку за руку и доверительно посмотрел в её личико.

– После смены сядем, поговорим?

Наташа оглянулась в зал и только тогда позволила себе кокетливо улыбнуться.

– Может сходим куда-нибудь?

– Куда? За столик в углу у туалета? – бармен стёр с краешек её губ помаду. – Нет, мы сядем и просто отдохнём здесь.

На горизонте появился сверкающий как сто долларов Евгений и рыжеволосая пташка быстро убежала раздавать заказы.

В большой стеклянной банке оказался свёрнут в трубочку внушительный трофей.

– Недурно, да? Ещё и номер телефона взяли, – гордо оттарабанил парень, оглядываясь на столик, чьи чаевые позволяли купить бутылку пива и шаурму на завтрак.