Ксения Хиж - Знаешь, я не твоя

– Кто вы?

– Мое имя Кирилл. Извините, если напугал вас. А вы?

– Анжелика Радионова, актриса.

– О, так мы с вами коллеги! Очень приятно!

Анжелика кивнула, сжалась под его откровенным взором. Его внимательный взгляд медленно скользил по ее лицу и телу.

Кирилл же отметил, что лицо у нее с тонкими изысканными чертами, а глаза огромные – зеленые, точно сочная молодая зелень, немного испуганные.

– Еще раз извиняюсь, если напугал вас, но вы сами без спроса вторглись на мою территорию.

– Вторглась? – Анжелика, наконец, возмущенно выдохнула и отвела взгляд. Она узнала его! И потрясение от того, что перед ней сам Кирилл Баринов – известный киноактер, лишило ее дара речи. А ведь по сценарию у главных героев поцелуи и откровенные сцены, но исполнитель главной роли до самых сьемок был неизвестен. И оказывается – это он?!

– Вы сами виноваты в том, что сейчас произошло. – Он пожал плечами, нагло усмехнулся. Не зашли бы в мою гримерную без спроса, не стояли бы сейчас передо мной в таком виде – полуобнаженной и краснеющей от стыда.

Она вспыхнула с новой силой. Ей двадцать лет и она замужем. Муж старше ее вдвое и в его глазах она никогда не замечала всполохи такого дикого интереса. Не похотливого желания, а интереса! Незнакомец смотрит на нее нагло, сокрушая взглядом, и она горит пожарищем. Господи, да что он себе возомнил этот молодой и невероятно красивый нагец?! Ее мир – тихий омут без всплесков счастья, а его – порочные волны страсти и она не готова окунаться в его море с головой… Или готова?

– Готова? – спросил он, чуть наклонив голову в бок и рассматривая ее молодое тело.

– Что? К чему? – выдохнула она, в миг, потеряв ориентиры, и отняла руки от обнаженной груди.

Мужчина усмехнулся, тот час, приковывая взгляд к ее торчащим соскам.

– У нас репетиция через пять минут. Режиссер уже на площадке.

– Ах, это, – прошептала она, краснея, вновь прикрываясь руками. Его тихий смех пробежал мурашками по коже, и она вздрогнула, когда он вдруг закрыл дверь и вздернул вверх свою футболку.

– О, Господи, что ты…вы… делаешь?

Баринов удивленно усмехнулся.

– Снимаю футболку. Ты против вида полуобнаженных мужчин?

Лика смущенно отвернулась, не зная, что делать, куда бежать, как теперь отнять руки от груди и одеться. Да и потом, она действительно, кажется против. В ее жизни был только один мужчина – муж, которому скоро пятьдесят. И у него нет такого пресса и кубиков, таких широких плеч и…

Она ойкнула, обнаружив, что смотрит на него во все глаза. Залилась пунцовой краской от стыда и стеснения.

– Зачем вы разделись.

– А ты? – он снова усмехнулся. – И давай на ты, ладно?

– Отвернись. Я оденусь.

– Зачем? – какой наглый взгляд. рассматривает ее как куклу. – По сценарию у нас постельная сцена. И поверь, если ты хочешь роль – Альберт заставит тебя раздеться и прыгнуть со мной в кровать.

Лика задохнулась от возмущения, а Баринов снова довольно рассмеялся.

Чертов наглец!

– Хочешь порепетируем? – Спросил, обворожительно улыбнувшись. На щеках заиграли ямочки.

Он издевается?!

– Меня еще не утвердили. Да и не в этом дело!

– Утвердят, – сказал он уверенно.

– А если утвердят, – сказала она, выдыхая, – мы снимем все с первого дубля.

Он выгнул брови, откидывая футболку в сторону. Накачанное тело, стальной пресс, руки…

Лика облизнула губы, зажмуриваясь.

– Отвернись, пожалуйста, мне надо одеться.

На удивление он послушался.

Она хмыкнула. Отчего-то дрожащими руками попыталась расправить топ, лямки которого перекрутились. В довольно темной гримерной горела лишь одна лампа, тень от абажура которой причудливо падала на стену и на нее, потому как на полу, аккурат у его ног была вычерчена ее фигура – округлые бедра, талия и – что это?! О, господи, позор! – острая небольшая грудь с призывно торчащими сосками.

Он тоже это сейчас видит?!

Лика с шумом выдохнула, снова прижимая топ к груди.

– И да, это вы ворвались сюда, когда я переодевалась, и до сих пор не вышли, несмотря на то, что я полураздета. – Вспыхнула от растерянности и смущенно залепетала. – Прошу вас покиньте эту комнату! Я так не могу.

Он усмехнулся, дернув плечом. Голова наклонена к полу. Он точно рассматривает ее тень.

– А как же мои вещи?

– Забирайте их и уходите! – сказала она твердо, в душе же, удивляясь собственной наглости.

– Договорились! – Кирилл выставил руки вперед в знак примирения и, не спеша, прошел к дивану, взял свои вещи и вернулся обратно к двери. – Какая вы, Анжелика, строгая!