Арсений Веденин - Бездна на двоих. Книга первая

– С чего вы взяли, что я хотел спросить именно это, – Городецкий не отрывал глаза от блокнота.

Адриан молчал. Максим поднял на него ожидающий взгляд.

Городецкий понял – этот случай не на пару сеансов. Он чувствовал, как много закрытых дверей будет в этой истории. Есть ли возможность подобрать к ним ключи? И нужно ли? Вдруг за ними то, в чём Городецкий не захочет копаться? Просто побоится…

– Адриан, начинайте свой рассказ. Я вас очень внимательно слушаю,– Городецкий тяжело вздохнул, будто готовясь к чему-то гнетущему и неизбежному.

– Ещё бы понять, с чего начать, – выпустив дым, Адриан сосредоточенно посмотрел в окно, словно там крутили слайды из прошлого и среди них должен быть тот самый, который и станет отправной точкой его истории. – Прошло уже почти три месяца, а я до сих пор не могу для себя объяснить – что это было? Случай? Судьба? Если бы в тот день Стас не одолжил у меня машину для понтов перед своей очередной тёлкой, мне бы не пришлось в мыле лететь через весь бизнес-центр, чтобы успеть к 10 на летучку. На тебя мчится толпа тел и тут всего на какой-то миг из людского потока ты выхватываешь эти глаза… Слишком осмысленные, которые въедаются в тебя, словно пытаясь проникнуть в самую суть души. И при этом какие-то добрые, тёплые. Таких глаз в Москве не встретишь. В этом городе мы уже все давно немножко сошли с ума. Живём, не помня себя. А он был ещё не инфицирован мегаполисом. Его нечаянный толчок, взволнованные глаза, лёгкая улыбка, приветственное рукопожатие, такое, знаете, «захват перчатка», и потом неожиданно – странная записка в моей руке. Всего пара секунд и капкан захлопнулся. Но мы это поняли потом, намного позже, когда никто из нас уже не мог что-либо изменить. Или просто не хотел…

Три месяца назад

5:25 утра. В старом доме на Тверской ещё все спали. И лишь в одном окне на третьем этаже со вчерашнего вечера горел свет. На балкон вышел стройный молодой человек, одетый в футболку с камуфляжным принтом цвета хаки и зауженные светло-серые спортивные штаны. В одной руке держа чашку кофе, второй он пытался подкурить сигарету. Отжившая своё зажигалка всё-таки поддалась и Адриан медленно выпустил клубы дыма в бодрящий утренний воздух. В голове ещё продолжал звучать оцифрованный диктофоном голос худрука Гоголь-центра, вещающего о работе над новым фильмом. Без традиционного утреннего союза вишнёвой сигареты и свежезаваренного кубинского кофе Адриан уже не представлял своего утра, особенно если ночь выдалась рабочей.

Мысли постепенно выходили из амёбного состояния и нехотя собирались в тугой комок задач на сегодня. Планёрка, собеседование нового кандидата, обзор готовящихся столичных премьер, интервью с Безруковым, составление вопросов для нового интервью… Установленный на 6 утра будильник ещё не сработал, а Адриану уже казалось, что предстоящий день не закончится никогда. Но также он знал, что в конце 12-часового марафона его ждёт бокал немецкого рислинга. На этом же балконе. Адриана иногда пугало, что единственный мотиватор прожить наполненный заботами день – это бокал вина и сигарета в вечернем одиночестве. Иногда он мог часами в полном безмыслии сидеть на этом балконе и курить одну за другой. Но, как правило, это уже была запредельная степень усталости. В менее сумасшедшие дни после работы из его AirPodсов звучали диалоги персонажей британских сериалов. Чистая английская речь действовала на Адриана успокаивающе.

Та тонкая соломинка, за которую сейчас цеплялся его истощённый рассудок – маячащий на горизонте отпуск. В какой части света провести этот сентябрь, Адриан для себя ещё не решил. К 22 годам он собрал в Облаке своего айфона коллекцию фотографий почти со всех материков. Кроме Антарктиды. Была мысль рвануть туда. Когда количество людей в пространстве Адриана выходило за допустимые пределы, грели мечты именно о таком антисоциальном отпуске. А иногда почти допитый Markus Molitor с его цитрусовыми нотками рисовал перед ним картины какого-нибудь крохотного европейского городка, где он осенью заляжет на дно. Будет читать, пить и в сумерках слоняться без дела по узким разноцветным улочкам.

В комнате супругов Лебедевых сладко заверещал будильник телефона. Надо завершать сеанс дымной медитации. Ещё одна затяжка. И как раз глоток, чтобы запить эту вкусную псевдовишню. В стекло балконной двери постучали. Помедлив, Адриан нехотя повернулся, словно его оторвали от слишком важного ритуала и бросил в сторону стучащего усталый взгляд-одолжение. Но почти тут же по его лицу пробежала едва заметная улыбка. Коротким кивком он пригласил маму войти.