протоиерей Алексей Мокиевский - Незавершенная Литургия

Несложный русский классицизм. Состояние удручающее. Побелка смыта дождями, и потому просвечивающие кирпичи придавали стенам общий розовый цвет. Разрушенный водой, словно изъеденный низ густо зарос мхом. Черные листы ржавого железа на крыше, местами сорванные со своих мест, громыхали на ветру. В зарешеченных окнах зимней части кое-где виднелись стекла, на летней части – выцветшие голубые ставни и под самой крышей в нише – большая фреска Богородицы с воздетыми руками и со сбитым ликом.

– Да, дед, ты потрудился на славу, – улыбнулся молодой в очках, – и дорогу проторил, и здесь все обрезал, хоть пройти можно.

Они двинулись вкруг церкви по узкой полоске земли. Все выдавало, что еще недавно здесь была вода: запутавшиеся в кустах водоросли, вымытые и сглаженные кирпичи фундамента, песчаные промоины, сморщенные, как стиральные доски. Вокруг храма среди зарослей естественно, будто росли, возвышались ржавые кованые ограды и кресты, замшелые мраморные памятники, чугунные изваяния. На ветвях деревьев среди птичьих гнезд висели сорванные лоскуты кровельного железа. В кирпичной кладке то тут, то там виднелись глубокие пробоины, изрядно раскрошенные водой.

– Это взрывчатку закладывали, – пояснил проводник. – Перед затоплением решено было церкву взорвать, но что-то у них не вышло. Динамит весь повыняли, а провода, вон видишь, остались.

Молодой ковырнул пальцем тянущуюся вдоль стены проводку. Ветхая изоляция, словно пыль, легко осыпалась, обнажив медную позеленевшую проволоку.

– Да! Тут и впрямь как крепость – не приступишься.

– Дверь на кованом внутреннем замке. Решетки кругом. Туда как-то через колокольню пытались попадать, но там еще одна дверь, коваными листами, как броней, проклепана. Мне пацаны давеча трепанули, что там, на дверях, бомба висит налажена, провода к ней протянуты…

– Ты же говорил, динамит весь увезли…

– Само собой, кто ж его бросит. Опасно, надо думать! Но дело в спешке делали. Поди знай, может, и осталось чего…

– ?!!

– Да ладно ты, не дрейфь. Если было бы чё – давно бы рвануло… Да и верить этим брехунам пустое дело. Вон второго дня трепали, что видели вон в той башне золотой автомат .

Они вышли к западному входу в храм и остановились на квадратном крыльце у главных ворот. Ступени с него уходили под воду. Напротив, в воде стояли руины арки святых ворот с чудом уцелевшей, но погнутой вратницей ажурной ковки. Чуть поодаль виднелись две башенки кладбищенской ограды. Кровля на них давно провалилась, и их облюбовали птицы. Небольшая площадка перед храмом, видно, некогда была замощена камнем и потому не заросла травой. Стоя у входа, молодой человек прищурился и, придерживая очки, огляделся. Его внимание привлек черный предмет в развилке березы.

– Глянь-ка, дед, что там такое?

Старик пожал плечами, но послушно зашел в воду и направился к первой находке, хрустя ветками и осыпая остатки листвы. Парень двинулся за ним, лавируя промеж густых зарослей и могильных ограждений. Когда они достигли цели, то предмет, привлекший их внимание, оказался механизмом с рукояткой, к которому тянулись провода.

– Вот это да! Дед, да это ведь «адская машинка». Крутани ручку – и все здесь взлетит на воздух!

– Давай-ко, братец, провода повырвем с нее. Поди знай, может, и впрямь долбанет. Ну ее к лешому! Как эта беда здесь нарисовалась?.. Может, пацаны повесили? Я тут ее даве не видал…

– Так, дед, ты провода не трогай, а пойди скажи братве, пусть вернутся в лодку. А я крутану ручку, если там, на двери, толовая шашка, то не надо тут полдня возиться. Дверь вылетит как пробка из шампанского!

– Спятил ты, паря! А как, если все завалит, к чертовой бабушке? Стены-то на честном слове держатся.

– Иди, дед, иди. Свистните мне, когда будете в лодке.

– Ну, шальной ты… – буркнул проводник, но поплелся в сторону лодки, оглядываясь и качая головой.

Очкарик бережно снял крепко засевшую в березовой рогатке тяжелую железку, присел за широкий ствол дерева. Спустя несколько минут он услышал свист, оглянулся на церковь и резко крутанул ручку. Сначала она сопротивлялась, а затем послушно провернулась, издав характерное жужжание. Парень зажмурился и вжался в ствол. В мертвой тишине лишь прокричала ворона, а затем вместо ожидаемого взрыва раздался грохот железной крыши.

– Ну вот, – огорченно усмехнулся молодой, крутанул еще пару раз, выглянул из-за березы и разочарованно водворил механизм на место.

Когда он подходил, все послушно сидели в лодке.