протоиерей Алексей Мокиевский - Незавершенная Литургия

Автор

Хмурый день не предвещал ничего хорошего. Речная волна слегка покачивала лодку, в которой сидели четверо человек, пятый расположился на небольшом бревенчатом плотике, соединенном тросом с лодочной кормой. Шли на веслах. Весла еле слышно опускались в темную воду и с тихим всплеском взмывали вверх. В легкой дымке впереди темным пятном угадывался казавшийся зловещим остров. Было прохладно, ветер приносил гомон каких-то птиц и запах опавшей листвы. Люди ежились, но в их глазах читалась мрачная решимость.

– Сейчас правее, – негромко скомандовал проводник, мужик лет шестидесяти, с поросшим седой щетиной лицом. – Рули вон туда, меж двух деревин. Я там колючку поразмотал и дно проверил, должны проскочить.

– А что тут за полоса препятствий? Зона, что ли, была? – спросил молодой парень в очках.

– Нет… Просто, я же говорил вам, опасно тут… Многие тут поубивались да покалечились, вот и обнесли колючей проволокой. Чтоб не лазили…

Из тумана, словно призрак, показался черный шпиль с крестом, затем маковки куполов, а за ними и сами густо заросшие стены церкви. На голых ветвях зарослей расположились птицы. Окруженный водой, храм, казалось, медленно всплывал из речной глубины, запутавшийся в водорослях. Было в его виде нечто одновременно и величественное и пугающее. От резких порывов ветра он погромыхивал оторвавшимися листами железной кровли, и эхо разносилось по всей округе.

– Вас послушаешь, так тут Бермудский треугольник, – усмехнулся здоровяк в брезентовой куртке и грязно выругался.

– Не матерись, дружище, тут ведь Божий храм, – одернул его человек на веслах, крепкий мужик в спортивной форме.

– Да иди ты… – огрызнулся здоровяк. – Тоже мне богомол, блин… Я сюда не преклоняться притащился.

– Давайте тише, – успокоил их очкарик и, обернувшись к проводнику, уточнил: – А отчего все эти несчастные случаи?

– Поди знай, чё тут, – пожал плечами седой. – Сюда ведь много раз лазили. Церковь-то богатая была. Золото искали, серебро, вещи старопрежние. Да она будто заговоренная, никому не давалась. Ее ведь даже взрывать намерялись, когда Волго-Балт строили, и то не вышло. А наши деревенские, дурачье, все им неймется, нет-нет да и полезут. А здесь ведь кладбищо кругом, кресты кованыё. Их с-под воды не видать. Ну, кто наткнется, лодку пробьет, да и потонёт. Один с колокольни пал на решетку на востриё. Двоих кирпичами завалило, подкапывались под стену. В общем, гиблое место – нехорошее. Моя старуха узнает, что сюда с вами плавал, – домой не пустит.

– Ты, дед, не суйся внутрь. Твое дело нас сквозь эти джунгли провести. А дальше мы сами как-нибудь, если ты боишься. – Спортсмен сложил весла и взял багор.

Дальше возможности размахнуться веслом не было. Зашелестел тростник. Лодку обступили деревья.

– Я-то не боюсь, – проводник закурил папиросу. – Мне любопытно самому туды заглянуть, я ведь там бывал мальчонкой. Мой отец эту церкву и закрывал.

– Я же говорил, блин, всё тут коммуняки уже обчистили сто раз, ежу понятно, – негодовал здоровяк.

– Да не-ет, – дымил дед, – в том-то все и дело, что не успели…

Тут в дно лодки что-то ударило, и по днищу прошелся скребущий звук. Все насторожились.

– Не спеши! Помалеху двигай, – успокоил всех проводник, – еще чуть-чуть, и приедем. По большой воде к церкве не подобраться, она вощще вся до самых стен в сыросте. Щас в Рыбинку воду сбросили, дак есть хоть куда ступить. Но мелковато пробиратсе, конечно… Держись вон той березы, там я дно проторкал. Должны проскочить.

– Мне-то как быть? – напомнил о себе маленький мужичок на плоту.

– А такжо тихонько правь, ничё не цепляй, – отозвался проводник.

Проплыли мимо полусгнивших опор ограждения, на которых ржавели остатки колючей проволоки. Храм предстал сквозь кружево ветвей во всей своей загадочной красе. Построенный «кораблем», он имел квадратный двухсветный летний придел, приземистую трапезную часть и стройную колокольню со шпилем. Над главным приделом на сводчатой кровле возвышался купол со сложной луковичной главкой. Алтарь выделялся высоким полукругом.

Они плыли, словно по узкому коридору среди кустов и деревьев. Вода была густо засыпана листвой и обманчиво напоминала дорожку в парке. Ветки местами нависали так низко, что касались воды, и их приходилось отводить, как занавес. Наконец нос лодки уперся в дно. Проводник вышел, подтащил лодку к ближайшему стволу и закрепил веревкой. До берега оставалось несколько шагов, но где вода смыкается с сушей, было трудно определить под пестрым ковром из листьев. Плот отвязали и подтащили к самому берегу. И уже на твердой суше стали разгружать с него инструменты, оглядывая церковь.