Татьяна Шарпарь: Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь

– Конечно, Наталья Сергеевна, только позову Мишу, пусть посидит.

Миша, напарник Андрея, вышел из каморки, улыбаясь Наталье, и тоже спросил:

– С дежурства?

– Да, Миша, с дежурства.

– Как сегодня, удалось отдохнуть? – И да, и нет, как обычно.

Миша сочувственно пощелкал языком. Это у него очень ловко получалось, Наталья пробовала, даже просила научить, но у нее ничего не выходило. Это у них была обычная шутка со щелканьем, поэтому Наталья от души засмеялась.

Ящик с кухней был благополучно донесен до лифта, поднят на пятый этаж и внесен в квартиру. Теперь его надо было спрятать так, чтобы любопытная Полина не нашла раньше времени. Куда же его спрятать? Раньше такая проблема не стояла – можно было позвонить в квартиру напротив и укрыть там хоть булавку, хоть слона. Но теперь сургучная милицейская печать закрывала туда доступ. Наталья вздохнула и по полу поволокла ящик в комнату для гостей. Быстренько перекусить и ехать за продуктами. Кстати, найти листок тоже не мешало бы. Но для начала – в душ. Эта жара в конце апреля в Москве не предвещала ничего хорошего. Распустились листья на деревьях, на клумбах высажены тюльпаны и нарциссы, люди ходят в летней одежде, но не факт, что завтра все останется по-прежнему. Подует холодный ветер, примется моросить мелкий нудный дождик – и все, кончилась лафа. Половина населения простудится и пойдет на больничный, другая половина простудится тоже, но на больничный не пойдет, а будет поджидать первую половину, чтобы подарить ей свои, выращенные в условиях сниженного иммунитета, микробы и вирусы, чтобы жизнь после больничного не казалась малиной! А пока Москва нежилась в лучах жаркого солнца днем, отдыхала от жары ночью и имела очень довольный вид.

Душ освежил, но сказалась бессонная ночь. Захотелось спать так, что Наталья, еле успев поставить будильник на 14:30, сразу рухнула поперек кровати.

Алексей с хрустом потянулся и нажал кнопку телевизионного пульта. Можно понежиться в постели – имеем два законных выходных. Перед майскими праздниками это была неслыханная роскошь, но вчера лично заместитель Министра внутренних дел пожал ему – майору Пронину (наградил же Бог фамилией) – руку и, подмигнув, сказал, нет, приказал начальнику отделения милиции полковнику Сухомлину предоставить герою (он так и сказал – «герою») два выходных дня в награду за разработку и выполнение особо опасного задания. Короче, Алексей и его отдел поймали целую группу жестоких убийц, которые действовали скрытно, исчезали с места преступления молниеносно и следов не оставляли. Жертвами их были очень состоятельные люди в Москве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Пензе и других городах. Дело было на контроле у самого Министра. Не было ничего, за что можно было бы зацепиться. Занимались им важняки с Петровки. Алексей вошел в это дело случайно – получил наводку от одного из своих осведомителей о намечающемся ограблении банка. Тогда никто не связал эти сведения с бандой, орудовавшей в это время где-то за пределами Москвы. Человечек указал и время, и место предполагаемого преступления. Но что-то подсказывало Алексею, что это липа, и решено было сделать вид, будто основные силы отделения выдвигаются именно туда, куда указал осведомитель, а убойный отдел стал следить за человечком, который и вывел на банду. В общем, было даже смешно. Никто из бандитов не успел не то что пистолеты вынуть, а штаны надеть. Взяли их в бане, где они дружненько расслаблялись перед очередным налетом. Вот сегодня по этому случаю и образовался выходной, а еще и завтра тоже выходной, а послезавтра – там уже суровые будни, но это еще только послезавтра. По телевизору симпатичные ведущие с очень жизнерадостными голосами исполняли утренний ритуал – будили население перед рабочим днем. И все у них получалось очень ладно. Как будто бы они не знали, кто это придет к ним сегодня и что он такое скажет. Поэтому встречали гостя студии радостно, задавая как бы неожиданные вопросы и с неподдельным интересом слушали тоже как бы неожиданные ответы. Потом появился повар в колпаке с полотенцем, засунутым за пояс, и стал показывать, как нужно запекать мясо в фольге. Вот этого Алексей вынести никак не мог. Сразу засосало под ложечкой, есть захотелось так, что даже свело раненую руку. Алексей насторожился. Рука ныла всегда, предупреждая об опасности, не реагируя ни на изменение метеоусловий, ни на обезболивающие таблетки. В отделе об этом знали и перед важными задержаниями всегда интересовались состоянием конечности. Сейчас рука ныла как-то очень настойчиво, не похоже, что от голода, и Иван на всякий пожарный позвонил в отдел. Вроде бы ничего особенного не произошло: два бытовых убийства, один неопознанный труп бомжа. Но рука ныла.