Татьяна Шарпарь: Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь

– Ох! – Наталья села, скорее, упала на стул. – Да, конечно, только я задержусь минут на десять.

– Ну, мы вас ждем.

Так. Одеться, накраситься, нет, краситься некогда, сойдет и так, закрыть квартиру и бегом. На лестнице стоял мужчина, курил и говорил что-то по телефону. Наталья возмущенно взглянула на него – курить в подъезде запрещено. Некогда вглядываться, некогда отчитывать, быстрее за Полиной. В будке охраны никого не было. Странно, но возможно. Наталья вышла из подъезда и, прежде чем сесть в машину, подошла к охраннику на воротах:

– Сергей Васильевич, в нашем подъезде посторонний на лестнице курит, а Андрея и Миши на месте нет, не посмотрите?

– Конечно, Наталья Сергеевна, посмотрю, давайте выезжайте, я закрою и пойду в ваш подъезд.

Наталья выехала на улицу и увидела в зеркало заднего вида, как Сергей Васильевич закрывает шлагбаум и направляется к дому.

Полина встретила мать ликующим криком и вскочила на нее, как обезьянка, ухватив руками за шею.

– Мамочка, ты сегодня не пойдешь на работу? А у меня завтра день рождения или еще послезавтра? А ты мне подарок купила? А мы на дачу сегодня поедем? А куда мы сейчас пойдем?

– Ох, Полина, ты бы вопросы по очереди задавала, что ли.

– А Марина Анатольевна говорит, что я лучше всех соображаю, только жалко, что у нас семья неполная. Мама, а что такое неполная, худая, да?

Марина Анатольевна заливалась густой краснотой:

– Наталья Сергеевна, вы извините, пожалуйста, вырвалось невзначай.

– Полина, пошли, – Наталья взяла девочку за руку и повела ее к выходу, а воспитательница все шла за ними и говорила:

– Простите, простите…

– Да не переживайте вы так, Марина Анатольевна, у нас на самом деле неполная семья. До свидания, хороших праздников.

Настроение было если не испорчено, то требовало, скажем, психологической коррекции – большую шоколадку или пирожное, или, на крайний случай, пепси-колу или фанту. Это было их с Полиной ноу-хау – снимать стресс сладким. Она знала, что миллионы людей именно так и поступают в тяжелых ситуациях. И ее личный опыт подтверждал – это на самом деле действенный метод.

– Полинка-Малинка, мы едем в супермаркет, а потом будем кутить.

– Что мы будем делать? – Ну, праздновать. – Что праздновать?

– Завтра Первое мая, вот мы и будем его праздновать.

– Смешной праздник. – Почему смешной?

– Потому что мая, а не июня, или какие там месяцы еще бывают, или всегда, когда бывает первое надо праздновать?

– Ох, Полина, ты кого угодно запутаешь.

Магазин был любимый и проверенный. Много раз Наташа закупала тут такое количество еды, что можно было накормить ею небольшой симфонический оркестр. В дачном поселке магазинчик был так себе, да и цены там кусались. Почти до верха загрузив тележку, Наталья пошла было к кассе, но тут выяснилось, что Полина, все время вертевшаяся около нее, куда-то исчезла. Наталья не испугалась. Девочку в магазине все знали, охрана ни за что бы ее не выпустила без мамы, тем более, охранник на выходе знал Наталью в лицо и много раз помогал грузить тяжелые сумки в багажник. Наверное, она подошла к своей любимой витрине с игрушками. Обычно в супермаркете никогда игрушки не покупались, но посмотреть было очень интересно.

– Полина, ты где? Полина!

Около игрушек девочки не было. Не было ее и в кондитерском отделе.

Да где же она?

Иван вошел в знаменитый Смоленский гастроном. Он помнил его другим – с прилавками, кассами, перед которыми закручивалась причудливыми спиралями длиннющие очереди, с постоянно толкущимися перед витринами людьми. Здесь часто «давали дефицит», было много приезжих, и Иван этот гастроном не любил. Он в детстве чаще ходил в другой магазинчик – за углом. Там было тихо, даже сонно, почти никогда не было народу, и продавщица (ее все так и называли – «продавщица») Анна Петровна с удовольствием отпускала Ивану нехитрую снедь, за которой его обычно посылали родители: молоко, мягкие, только что испеченные, булки, голландский сыр (порезать или кусочком?), сочную докторскую колбасу (опять же порезать или кусочком). Сейчас того магазинчика не было. На его месте было какое-то кафе в стиле ретро. Иван в один из приездов заходил туда из любопытства, но, оглядевшись, ушел. Не понравилось.

Горы продуктов высились на стеллажах, лежали в корзинках, красовались в витринах. Покупателей было немного – дорого. Иван огляделся. В Берлине его любимый магазин выглядел менее богато, хотя так же респектабельно. Так, йогурт, круассаны, хороший кофе, останкинская сметана, пармская ветчина…