Василий Борисенко - Калифорнийская тайна Никсона и Громыко

Где б только ни был путешественник иль странник в чудной стороне,
Такого храма, я ручаюсь, без сомнения, он не видывал вообще нигде.
Внутри жилища тут нет окон, ни комнат, ни дверей, ни перегородок,
А г-образный, длинный, широкий коридор, и пол как лёд был гладок.
Здесь в стенках, как бы по бокам: светильники кувшинчики пылают;
И от них, конечно, всюду благодатные эфирные пары, клубясь, парят.
Но вот прекрасный коридор привёл всех до дугообразного проёма;
Когда прошли их, то открылась взору всем, громадный, странный зал.
А из глубин его доносились тихое, журчание ручейков: начало из начал.
Да, то был действительно, какой-то храм, очень гигантского объёма.
Сам зал, как круглый диск, с радиусом так, примерно, в 100 метров.
Из-за туманности вверху, наверное, потолок был ещё более высоким.
Нашим мытарям, как муравьям сюда заблудшим, не оценить размеров —
Сего крова, потому что им казалось всё тут неосязаемым – далёким.

Ещё отметим мы: в этом храме было множество проёмов без дверей.
Но подсчитать их можно, а таких тут ровно – девяносто одна штука;
И все, как близнецы похожи, в виде дугообразных, выгнутых бровей;
И, несомненно, видно налицо, таится в этом очень хитрая ловушка.
Но, к сожалению, мы об этом не узнаём, а так сам зал почти пустой.
Но не грех тут всем полюбоваться лишь одним драгоценным троном.
Стоял он лицом, зашедшим, посередине зала, для назначения благой.
Но, без сомнения, напоминает в отраженье зеркального пола издали
На божественный, распустившийся цветок лотоса на водяной глади.
В глазах это просто живая картинка, с очень зачарованным видом.
С одного бока сам трон казался путешественникам желто-медовым;
С другой стороны уже, или под другим углом, – багряным – червонным,
В ковровых накидках, в злаченых нарядах и в алмазных подвесках;
Был он высоким, на черепашьем щите, и по праву в царских окрасах,
И, следовательно, вот тут, на этом самом драгоценном троне, лично
Бессмертный и всесильный человек сидит, действительно, привычно.
А рядом, как полагается, склонившись к нему, его послушники стоят.
Благие все подвижники – ученики, одетые по сану в монашеские рясы.
Их восемь молодых ребят, которые искоса на наших мытарей глядят.
На что Громыко за-смеясь, сказал: «Да это явно ряженые лоботрясы».
Никсон сразу побледнел, а генсек сказал, чтоб его заму рот зажали.
В это время ученики внимали, чему прочитанная учителем сутра учит.
А мытари, уняв Громыкина, сейчас глазели тут на необычайное светило.
Которое было вверху над троном и, явно, над головой учителем парило
В метрах так, двадцать пять от пола, без сомненья, а может и более.
Оно было как жемчужина, но освещало весь зал в храме, тем не менее.

Вращаясь там, на месте колесом, оно как солнышко прекрасное, сияло.
Само примерно – так с яйцо, но писк свой однотонный тихо испускало.
И это крохотное чудо даёт неограниченное, неиссякаемое, тепло и свет;
И только людям грешным будет, безусловно, не ласков от неё привет.
Пока, пожалуй, озираясь тихо, вся группа к трону медленно здесь шла,
До греха водных дядек, такая речь от первоучителя – понятная дошла:

«Любое всё, что с виду формой обладает как-то,
В действительности, и по сути формы лишено.
Пустое ж место завсегда и никогда не пусто;
Хоть пустотой одной нам, кажется, всегда оно.
Шум один, иль тишина одна, молчанье и беседа
В действительности меж собой равны всегда.
Бывает иногда в полезном даже деле видно
Лишь только бесполезность скрывается одно.

Причины и следствия бед и несчастья, о которых мы здесь говорили,
Вещают лишь об одном: какую неправду лжецы на земле прославляли.
Когда по неведенью в нашей жизни люди зло вместо блага творили;
Какие народы земли для духа отраву от лживых пророков приняли.
Все наши помыслы, утехи мирские, как и всё тайное с миром родство,
Известно Всевышнему, но не мешает теченью, саму суть к измененью;
Возможно, намеренья для грехопаденья, подталкивает на то божество.
Испытывая так, чтоб жили мы не по своему, а по избранному течению.
Достойные ж, братья мои, по жизненному пути идя, совершайте деянья;
И вы узнаёте последовательность, пророчества от школы созерцанья.
Как трудно очень, пред бездной неизвестности, благочестивым идти:
Всё время, совершенствуясь к перерождению, по неизведанному пути.
Так, вы же изгоните вон, раз и навсегда, в конце концов, из своих сердец
Завистливые, лживые и всякие юродствующие душу, порочащие страсти.
Сумейте, продолжал праведник слова, – сор ереси от истины смести:
Да так, чтоб засиял вовек над вашей головой – божественный венец.
Ведь тлен из жизни, без сомнения, как и вся жизнь, из тлена вытекает
На смертных или на-бессмертных их Нирвана Бога только разделяет!