Элла Вюнше: (Не) вероятная любовь

После этой беседы мы наконец начинаем работать и посвящаем себя описанию новейшей батареи отопления.

Спустя какое-то время Юдит откашливается.

– Да, Натали, – говорит она. —Тут еще кое-что.

– Еще одно свидание?

– Нет, я имею ввиду работу. Ты знаешь, естественно, «Фейсбук» и эти социальные сети, они существуют уже лет десять. Нам-то понятно, что все это – несерьезная чепуха, однако герр Кюнцель три недели назад был в офисе и спросил…

– Юдит? Что произошло?

– Ну я же тебе как раз хотела сказать. Короче, Кюнцель, как всегда, встретился в гольф-клубе со своим другом Альфредом, ну и тот похвастался ему, что устроил на работу к себе какого-то блогера…

– Понятно. То, что есть у Альфреда, Кюнцель-младший захочет как пить дать. Ну съездим на парочку семинаров по социал-медиа, делов-то.

– Да нет, Натали, я нас спасла!

– Как ты нас спасла? – недоверчиво спрашиваю я.

– Ну ты знаешь, у меня есть младший брат…

Ну конечно, знаю. Юдит о нем иногда рассказывает. Он на несколько лет моложе ее и настоящий компьютерный фрик, ну как вся эта молодежь сегодня. Он учится где-то на другом конце Германии.

– …ты же знаешь, какой у нас босс. Когда он что-то вбил себе в голову, то это должно быть сделано срочно. Пока ты была в отпуске, он опять тут возник, что ему срочно нужен блогер. Ну, ввиду неотложности ситуации, я и предложила ему своего братца. Это же лучше: если он хочет кого-то нанять для всей этой трескотни в социальных сетях, то хотя бы того, кого мы знаем.

– Кого ты знаешь, мы его пока не видели. Ты же вроде говорила, он изучает философию и историю искусства?

– Да он бросил учебу. Сейчас опять живет у моих родителей.

Ну вот, теперь наш отдел пополнится еще и прыщавым недоучившимся студентом в качестве нового коллеги.

– Ты знаешь, – вещает она дальше. – Я чувствую себя обязанной Джо. Я для него как бы вместо матери. Когда моя мамаша на три года укатила в Индию, чтобы «искать себя», он был еще тинэйджером, и я была единственной, кто мог о нем позаботиться.

– Да уж, вы та еще семейка, – отвечаю я.

– Ну, ты знаешь, мои родители, к сожалению, – не совсем обычные люди.

– Вообще-то ты могла бы мне позвонить, чтобы сообщить эту новость. Я в этом отделе в некотором роде неофициальный руководитель, или как?

– Ну, я не хотела тебя беспокоить в Италии по таким пустякам. Ты и так слишком углубилась в дело. Ты ведешь себя так, будто в жизни нет ничего, кроме работы.

– Со времени моего развода это так и есть, – сухо отвечаю я. – По крайней мере, здесь я могу самоутвердиться, могу что-то решать, получаю деньги за свою писанину и, между прочим, могу иногда сесть в самолет, хотя бы чтобы покататься по выставкам.

– Натали, в кого ты вообще превратилась? Ты же хотела когда-то писать путеводители и собиралась максимум через пару лет бросить эту работу. Я до сих пор считаю, что ты способна на большее, хотя мне и будет тебя не хватать. Ты больше не мечтаешь о приключениях?

– Раньше мечтала. Теперь мне хватает приключений в виде моего развода и твоих притянутых за уши свиданий.

При этом заявлении Юдит взглядывает на часы.

– Пошли на обед, – торопит она.

*

Мы сидим, окруженные тарелками с красным горохом и стаканчиками с манговыми йогуртами, рядом с Нильсом с косым пробором. Медленно течет «смоллтолк» 1 1 От «small talk», беседа ни о чем (англ.). – Здесь и далее – примеч. пер. . Что я выяснила спустя пять минут: Нильс живет, так же как и я, в пристройке своих родителей, только не временно, а с момента своего рождения. И мамочка гладит ему рубашки. «Если мужчина под сорок никогда не имел подруги, на то есть свои причины», – размышляю я.

– Наверно, мне тут все завидуют, что я сижу с двумя такими красивыми женщинами, – пытается он отпустить комплимент и ухмыляется.

В самоуверенности этому типу не откажешь. Он заказал себе горох со шпинатом, что хорошо видно, как только он открывает рот.

– Ну и как тебе твоя работа? – хочу я спросить, чтобы начать разговор. К сожалению, когда я снова вижу зеленые остатки между зубами, это выходит как: – Ну и как тебе твой шпинат?

– Аа, как? Не так хорошо, как у моей матери, но приемлемо.

Я смотрю на Юдит и морщу лоб. Моя подруга ободряюще кивает. Я собираюсь с мужеством и задаю следующий вопрос, чтобы продемонстрировать участие в разговоре.

– Что ты делаешь в свободное время? У тебя есть какие-то хобби?

Он пожимает плечами:

– Что ты имеешь ввиду под хобби?

Юдит бросает на меня взгляд, который, вероятно, должен означать: «Подумай о своих не рожденных детях!»