Николай Югаев: Ходовые испытания. сборник рассказов

Я прервался на минуту, вытянув затёкшие от долгого неподвижного сидения ноги. За окном автобуса было уже темно, и лишь впереди, будто бы перебегая дорогу, замелькали огоньки деревеньки, где меня ожидал друг. Нужно было собираться, но Аркаша с нетерпением ждал продолжения рассказа, и я поспешил продолжить:

– Родился ли наш Батя с талантом руководителя? Вероятнее всего, его действиями управлял выбранный им Путь. В пользу этого говорит такой факт. Как действует неопытный руководитель? Сначала он много думает над тем, какой приказ отдать. А уж после того как отдаст, развивает кипучую деятельность, чтобы обеспечить его выполнение. Опытный – вначале создаст условия для выполнения всякого своего приказа, а уж потом и не отдаст его вовсе, а лишь выскажет пожелание. Вот так руководил наш Батя. Вот один из примеров. Однажды он подал идею построить спортзал собственными силами, всем она показалась нереальной. Но он сказал, как обычно пристально с хитрым прищуром вглядываясь в лица: «А почему нет?! Мы ж его построим нашим детям. Документация уже готова». И всем сразу стало ясно, что, конечно же, все может прекрасно получиться. И посыпались предложения, что и когда конкретно нужно сделать. Дело пошло. И построили… В том спортзале тренировались мы – учащиеся, будущие чемпионы республики. И когда потом напоминали ему об этой заслуге, он лишь смущенно улыбался, говоря, что он тут ни при чём, ведь строить-то помогали все. Вот таким нам запомнился наш Батя. Мы, его воспитанники, много хорошего переняли от него. И вот ведь как получается, несмотря на то, что его земной путь уже закончился, он до сих пор продолжает управлять нашими поступками, а также поступками тех, кто жил рядом с ним, как будто продолжая свой путь.

Я закончил рассказ. Мы подъезжали к остановке, двигатель утих, работая на холостых оборотах. Мои слушатели сидели в молча, видимо, раздумывая об услышанном и вспоминая свою жизнь.

– Жаль, что тебе не повстречались такие люди, как наш Батя, – сказал я Аркаше.

– Да, очень жаль, – сказал он, немного растягивая слова, всё ещё находясь под впечатлением от рассказа о Бате. И вдруг воскликнул: – Вот это был Человек! Как же его звали? – спохватившись, спросил он.

– Петр Анисимович! – с гордостью за своего Батю ответил я.

Автобус плавно затормозил и остановился. Это была моя остановка. Аркадий молча протянул мне руку. И затем, словно опомнившись, попросил номер моего телефона. Я дал свою визитку и, пожимая его руку, обратил внимание на то, какая она еще по-детски хрупкая. Попрощался я и с остальными не спящими спутниками.

– Я обязательно найду его! Я найду свой путь, и тогда мы встретимся! – горячо прошептал Аркаша, прощаясь и пряча в нагрудный карман визитку с моим номером телефона.

Водитель нетерпеливо посигналил, и я быстро вышел, на ходу громко произнеся:

– Я верю в тебя, Аркаша!

Автобус тронулся, и вскоре огоньки его задних фонарей исчезли, оборвав ту ниточку, которая еще связывала меня с людьми, находящимися в нём. Но образ Аркаши с его поломанной судьбой врезался в память и стоял перед глазами. Мне было грустно и тревожно. «Нет, он не должен больше плутать в нашей полной невзгод жизни. Я помогу ему, и когда нужно будет, подставлю своё плечо», – решил я, и на душе стало легко. По привычке, представил лицо Бати, и оно, словно в подтверждение правильности моего решения, озарилось той самой улыбкой, которая всегда поддерживала и ободряла нас в юности, и тихая радость от правильно принятого решения разлилась у меня в душе.

Окутанный вдали седым туманом Байкал, будто недовольный чем-то, шумел. Набегающие на берег волны с белыми в завитках, как у барашка гребни, с неистовым желанием стремясь как можно дальше захватить полоску суши. Лизнув большие гранитные глыбы, торчащие из-под воды, и, теряя силу, они неторопливо по песчаной отмели откатывались назад. Небо хмуро нависло над этой волнующейся водной громадой, видно недовольное внезапным изменением ещё недавно зеркальной глади. И только иногда через разорванные ветром клочья этого серого покрывала прорывался свет, чтобы подать надежду на скорое изменение погоды, когда вновь вернутся тишь и тепло.

В метрах десяти от кромки берега, где начинался ивовый кустарник, а за ним стояли высокие стройные сосны вперемешку с такими же стройными березами, величаво покачивающими при порывах ветра своими кудрявыми макушками, потрескивая, горел костёр. Старик с окладистой бородой насторожено наблюдал за подъехавшим к костру человеком. Прибывший, современно одетый мужчина попросив разрешение, опустился на землю. Протянув руки к костру, он в задумчивости стал смотреть на огонь. В этот момент от внимательного взгляда не ускользнула скрытая в глазах молодого мужчины горечь страдания, и она сильно тронула старика.