Наталья Лазутина - Взмахом одного крыла

Тётя Шура притихла, а потом чуть ли ни шепотом, вытирая слёзы Кате, сказала:

– Не плачь, дочка, и прости меня. Просто привыкли мы к тебе, я потеряла своих деток, и ты теперь как родная стала, страшно мне, вот и ругаюсь.

Тут Максим решил разрядить обстановку:

– Вы не переживайте, у неё нет переломов, так что ходить она будет, и рыбу ловить, и ещё много чего, у неё порез глубокий был и вену слегка задело, но сухожилия в порядке, так что всё в норме. Единственное, что сейчас бы ей не помешало, это подкрепиться.

– Ой, батюшки! – тётя Шура подскочила, как ужаленная. – Я и забыла совсем, я же корзинку в прихожей оставила!

Старушка опрометью двинулась к двери, через минуту она уже стояла около стола, вынимая съестное из корзинки.

– Я утром хлеба напекла, вот и пришла пораньше, думала, пока горячий, надо отнести. А ещё кролика вчера потушила с луком, как ты любишь, Кать, и картошечку пожарила. Садитесь и вы, Максим Алексеевич, позавтракайте!

Тётя Шура взяла скамейку, поставила около кровати, отложила на тарелочку еды и подала Кате. Сама села рядом, чтобы поухаживать за больной.

Максим взял кусок хлеба и начал с отменным аппетитом кушать принесённую еду.

– Очень вам признателен, Александра Степановна, такой пищи как у вас, я уже много лет не ел. Настолько она вкусная, сытная, но, самое главное, натуральная. У меня такое ощущение, будто я в детство попал, моя бабушка так же готовила!

Тётя Шура залилась румянцем, как девочка, от таких комплиментов.

Катя поднялась повыше на подушки, взяла с тарелки кусочек хлеба и начала потихоньку кушать.

Проглотив пару кусочков кролика, Катя обратилась к старушке:

– Тёть Шур, поставь, пожалуйста, чайник! В горле всё саднит, а кролик – просто прелесть, и когда ты всё успеваешь, я удивляюсь?!

Позавтракав, все сидели с кружками в руках и пили ароматный чай с мёдом. Катину ногу положили на подушку поверх одеяла, чему она была безмерно рада, так как нога за ночь затекла, и шов на ней больно стягивал кожу.

– А как ваша рука, Максим Алексеевич? – вдруг спросила тётя Шура.

– Нормально, спасибо. Катерина перевязала правильно и вовремя. Грязь могла попасть, тогда бы заживала долго.

– Ну да, теперь у нас тут лазарет для раненых! – усмехнулась Катя.

Церемонию «светской беседы» и чаепития неожиданно прервал стук в дверь. Не успела Катя спросить, кто там, как дверь открылась и на пороге стоял дед. Лицо его было очень хмурым, а в глазах читалась тревога.

– Что с тобой, Тимофей? – первой спросила тётя Шура.

Дед снял шапку. Руки его тряслись, он стоял молча, точно истукан. Все напряглись в ожидании ответа.

Тётя Шура подсочила к нему и стала громко кричать:

– Да что ты, дед?! Что ты стоишь, как глухонемой? Язык отсох, что ли?

– Там это, – начал запинаться дед: – там Маша!

Не успел он договорить, как тётя Шура и Максим вылетели на улицу. Дед так и стоял с шапкой в руках и поникшей головой. Этот суховатый, седой старичок с морщинами на лице, повидавший жизнь, в тот момент был похож на беззащитного ребёнка. Катя всё поняла и начала громко плакать. Самое обидное, что она не могла так же, как все остальные, быстро пойти к бабушке Маше.

Дед повернулся, набрал стакан воды и поднёс Кате:

– Успокойся, дочка, все мы туда уйдём, рано или поздно, не важно, когда. Господь никого тут не оставит.

Он сел на скамейку и начал смотреть по сторонам, как будто проверяя, нет ли кого-нибудь ещё в доме. Удостоверившись, что они вдвоём, дед начал разговор:

– Я тут подумал, тайна у меня есть, я никому не хотел её открывать, люди нынче, как собаки, злые и ненавистные. Глотки друг другу готовы вырвать из-за ерунды. А в могилу с собой я эту тайну тоже не хочу брать, грех на мне.

Катя, всхлипывая, внимательно смотрела на деда, лишь изредка вытирая слёзы.

– Я как Машу нашёл, так и понял это. Поэтому решился всё тебе рассказать.

– А почему именно мне?

Катя, всхлипывая, недоверчиво посмотрела на деда.

– Потому что ты похожа на мою Наташеньку, – дед опустил голову.

Катя вдруг вспомнила рассказ тёти Шуры про деда и его семью.

Да, трагедия страшная. Поговаривали даже, что дед умом после того тронулся. Были у него заходы, но все относились к этому с сочувствием и пониманием. Вот и сейчас Катя подумала, что деда накрыло. Катерина не подала виду, что страх сковал её. Но понимая всю ситуацию, решила взять себя в руки, и как ни в чём не бывало, спросила деда:

– Ты, дед Тимофей, уверен в своём решении всё мне доверить? А вдруг я не оправдаю твоих ожиданий?