Григорий Неделько - Снова сделай… мне смешно!

Апокалипсис был… неожиданным.

В смысле не внезапным, а попирающим самые основы того, что за неимением лучшего названия окрестили разумным восприятием. Конец Света предвосхищали, как предвосхищают инфляцию. Или невнимательность человека, который отдавит вам ногу. Все понимают, что и первое, и второе, и третье произойдёт непременно. Но когда именно?…

Фатализм если и помог, то нешибко: последствия этой мировой войны оказались гораздо неприятнее прогнозов наиболее умных, опытных, титулованных специалистов. Аналогичное происходило с альбомами Филиппа Киркорова.

Зелёнка напевал, увлечённо и гундосо. Музыка в его наушниках неистовствовала. Остальные прекрасно слышали обоих: иноязычного вокалиста с младшим лейтенантом. Рядового Огрызка, занятого сверхинтересным делом, песнопения не беспокоили – он отковыривал со стены краску камуфляжного цвета. А вот майору Гнутому ужасно хотелось вломить голосистому подчинённому. Но приходилось воспитывать в себе терпение, хотя бы потому, что в прошлой потасовке разъярённый Зелёнка вывернул старшему по званию палец и расквасил нос.

Шумели густые, обсыпанные листвой кроны берёз, бесстыдно заливались соловьи, тёплый ветерок гладил по шерсти кошку, спящую на крыше внедорожника. По небу плыли чистые белые облака. Загородный, спрятанный у чёрта на куличиках одноэтажный офис интернет-компании «Humanity.ru» сверкал на солнце пластиковыми окнами, хромированными дверями, позолоченными табличками.

Зелёнка расположился на каменных ступеньках перед входом.

– пропел он в унисон с Фрэнсисом Росси, но солдат шепелявил ужаснее, чем ведущий ночной программы на областном радио.

Гнутый всё-таки не выдержал.

– Харэ, а!

Зелёнка продолжал беззаботно выводить рулады.

Майор подошёл вплотную, гаркнул на ухо:

– Завязывай!

Полутораметровый Зелёнка медленно обернулся, вынул правый наушник и саркастически воззрился на достающего головой до потолка Гнутого. Тот слегка поёжился, по возможности незаметно.

– В чём дело, майор?

– Ты, это… распугаешь врагов своим ором. Кого мы тогда будем захватывать?

– Да не запаривайся, Гну! – Зелёнка отмахнулся. – Никуда они от нас не денутся.

– Младший лейтенант, – Гнутый попробовал на всякий случай проявить твёрдость, – прекратите усугублять обстановку! Любовь к вражеским песням отставить!

Презрительное фырканье. Наушник возвратился на место, а владелец плеера опять отвернулся.

– Ну что вредничаешь, Зелёненький? – Неуверенная твёрдость сменилась приторной добротой. – Выполним задание – отдохнуть сможем.

– Зомби-гея тебе в казарму, – облегчил душу майор – тихо-претихо.

К тому времени Огрызок успел выковырять на стене своё прозвище, буквами не меньше 72-го кегля. Рядовой идеально подходил на роль объекта ментальной проекции, или, по-простому, «козла отпущения».

– Хватит фигнёй страдать! – насколько веско, настолько и громко прикрикнул на него Гнутый.

Дождался, когда Огрызок приземлится, рыкнул ему в физиономию и, испытав некоторое облегчение, потопал к внедорожнику.

– А чем мне страдать? – спустя секунд пять уточнил «художник».

Учитывая, что никто не обращал на него внимания, вопрос получился риторическим.

Штаб вышел на связь через два часа восемь минут. Гнутый засекал.

– Отряд «Зэд»! Приём, вашу мать!

– Приём-приём, – отозвался Зелёнка.

– Почему не отвечали?

– Песню дослушивал.

– Какую песню, ёклмн?!

– Хорошую. Про зомби.

– Младший лейтенант Зелёнка, вы понимаете…

– Конечно, понимаю, – беззаботно перебил опер, – мой плей-лист пошёл по второму кругу, а вы только чухнулись. Я чуть со скуки не помер.

– Младший лейтенант Зелёнка!..

– Босс , – ударение на этом слове. – Вам звонят.

Гнутый взял у подчинённого рацию.

– Алло… Почему сразу «урод»?!

Пока майор жёг барабанные перепонки ругательствами вышестоящих, долго, усиленно извинялся и запоминал ЦУ штаба, Зелёнка выключил плеер и предложил Огрызку сыграть в «Города».

– Да. Ясно. Выполним, – чеканил командир отряда. – Виноваты, что не отвечали. Более не допустим… Да? Да. Разумеется. Но и вы, позвольте заметить, целых два часа… с лишним… Не разобрал: связь плохая. Куда нам пойти?… То есть?… Ах, в переносном смысле!.. У штаба дела. Важные. Никаких сомнений. Да, да. Вас понял. Начинаем сию же секунду. Не извольте сомневаться!