Григорий Неделько: Снова сделай… мне смешно!

На них в упор глядел усатый здоровяк лет сорока – сорока пяти, судя по всему, директор компании. Левая рука зажимает блатной ля-минор на акустической гитаре, правая висит в воздухе, готовая ударить по струнам. В шаге от усача, на траве, лежит охотничье ружьё. Такие же ружья, иногда перемежаемые пистолетами, автоматами и даже парочкой седативов, усеивали остаток поляны, будто армия маслят.

– Тоже мне, корпоратив, – злобно прошептал Гнутый, – сидят тихо, как мыши под нейролептиками. – Ему категорически не понравилась толпа врагов с оружием. Майор вежливо кашлянул. – Здор о во.

Сложно двигаться, когда тебя ранили, а преследовать – тем паче. Но для человека нет преград! Эту истину или, может статься, теорию лишний раз подтвердил Николай Иваныч, всю дорогу ковылявший за отрядом Гнутого. Поверни кто из мертвяков голову, заметь его, и сторожу не уйти – по крайней мере, в родном, человеческом обличии. Однако судьба благоволила к преследователю. Весьма странным манером, и, тем не менее, благоволила.

Четверо зомбаков вылетели навстречу, когда Николай Иваныч только-только собирался по-тихому к ним подкрасться.

Первым нарвался Зелёнка. Отрикошетив от впечатляющего пуза, он грохнулся навзничь. Николай Иваныч сориентировался и всадил острый нож с длинным, измазанным непонятной субстанцией лезвием Зелёнке в живот.

Оглянувшись назад, Огрызок не заметил поверженного младшего лейтенанта, споткнулся об него и попал в цепкие пухлые руки. Манипуляции с холодным оружием уже закончились, а потому рядового постигла незавидная участь товарища.

Мчавшийся третьим Гнутый немного посопротивлялся: увидев Иваныча, выхватил пистолет, ещё и выстрелил. Промахнулся. Сторож отбросил пустую ампулу и метнул нож. Счастье, удача, случайность – что-то определённо направило лезвие точнёхонько в лоб майору. Командир тотчас повалился на неподвижного Огрызка.

Николай Иваныч присел. Постанывая сквозь зубы, схватился за рукоятку, рванул на себя. Выдернув, отлетел на полдесятка шагов назад.

И тут перед ним возник Герман. В струпьях и кровоподтёках, воняющий и гниющий, но всё же Герман.

Герман-Скелет озадаченно сдвинул остатки бровей. Поймал краем глаза что-то неестественно-зелёное внизу. Опустив взгляд, узрел трёх в высшей степени безмятежных зомби. Стал раздумывать, как поступить.

– Извини, – эту реплику Николай Иваныч счёл необходимой.

Свист пронзаемого воздуха, и острие заново смазанного лезвия впилось в мягкую ногу на уровне коленки.

Зомби усмехнулся.

– Неважнецки кида-а-а…

И рухнул спиленным деревом. Что ж, не впервой.

Зашуршали. Кто именно, в стрессовой ситуации Николая Иваныча не интересовало. Надёжный, проверенный временем побег всяко безопаснее.

Влево-вправо, влево-вправо, влево-вправо, вверх. Нож выскочил из хряща. В ягодице Николая Иваныча стрельнуло. Он аккуратно коснулся бинта – следствия полученного сегодня ранения.

В вывалившихся из ушей Зелёнки «затычках» играл рок.

– Английский язык русский Николай Иваныч вспомнил строго приблизительно.

Сторож забавно покружился на месте, разворачиваясь, и по-пингвиньи сбежал с поля боя. Или, как говорил в подобных ситуациях Гнутый, вынужденно передислоцировался при помощи скоростного манёвра.

Новейшая антизомбийная разработка появилась на свет в нынешнем месяце. Предварительные опыты на животных, если этих существ можно так назвать, дали положительный результат. Но повторится ли эффект при воздействии на человекообразные объекты?

А тем временем с лежащими вповалку объектами происходили фундаментальные перемены.

Вину взял на себя аппендикс.

Как выяснили учёные, на самом деле «бесполезный» отросток генерировал в человеке… человечность. В животе матери появлялся эмбрион, у эмбриона – аппендикс. Производя в мизерном, но достаточном количестве особое вещество, орган впрыскивал его в организм. Тело впитывало молекулы. Информация, заложенная в них, передавалась всему организму, и гомо сапиенс становился собой. Не доисторическим чудовищем, на которое похож в зародышевом состоянии, не рыбой, не слоном и не зомби. Он становился разумным двуногим живым прямоходящим с его привычками, суждениями, страхами и слабостями. Возможностями и невозможностями. С полным перечнем характерных человеческих свойств.

После этого аппендикс отключался навсегда.