Ольга Вересова - Реальная история

– О нет! – Пискнул он и быстро задвинул ногу.– Боже меня упаси! – Донеслось вместе со шлепаньем.

– Мое кредо – мужик должен знать свое место в доме! Иначе будет не дом, а клетка с тиграми! – Удовлетворенно изрекла Доминика.

«Да! Рядом с ней, я из разряда средненькой актрисы попадаю в разряд посредственных женщин. У Ефима есть с кем сравнивать».

ГЛАВА 4

Жизнь Анны распределилась сама собою между этими людьми, больницей и редкими спектаклями, в которых она доигрывала за кем-нибудь, кто на время выпадал из обоймы. «Бесприданницу» она играла, но во втором составе и не часто.

Круглосуточное пребывание Ники в театре, где с приглашенным режиссером Преображенским они хулиганили, работая над «Швейком», обрекло её на положение няни. Она с энтузиазмом взялась за воспитание малышки Ники в плане этики и эстетики. Ребенок, по малолетству, поддавался, но быстро приходил в себя, общаясь с дядей Фимой, в их долгих походах за провиантом.

Ранней и быстрой хакасской весной, Доминика буквально влетела в квартиру Анны. Она уселась на кухне, всем своим видом говоря: ну спроси же меня!

– Что случилось?

– Ты не волнуйся! – Ника опасливо глядела на затянутую в тугой корсет Аню. – Он по-пал-ся!

Анна прислонилась к косяку.

– Ты серьезно? Где ты узнала?

– В гостинице. Забежала к Преображенскому, а там девчонки из парикмахерской рассказывают. Значит так! Вчера вечером, какая-то каратистка ехала домой на окраину в автобусе. Он за ней потащился, туда, где новые дома на летном поле. Напал на неё, от счастья штаны наверно обсикал, гад! А она не только его уделала в хлам, но и в милицию притащила. Он сейчас там, в подвале, а родители в горкоме пороги лижут. Ну что ты, Аня? Все же исключительно справедливо! Теперь этот мент к тебе сам припрется, вот увидишь, и, наверное, скоро. Ты лучше подумай, как с ним разговаривать. Есть сведения, что в Черногорке, зимой, убита женщина и таким же способом. Мы тебя решили не информировать, чтоб не переживала, а сейчас просто в тему. – Она укусила бублик со стола и, с набитым ртом докончила.– Ладно, Нюрок, я через пару часов прибегу. Преображенский макет отсмотрит, своё пф-фэ скажет и я свободна. Лизка с Фимой гуляет? И Фимка-то еще ничего не знает!

Она давно убежала, а Анна пришла в смятение настолько, что задрожали руки.

Прошло два года с события, перевернувшее её жизнь и сделавшее саму эту жизнь нереальной, как нескончаемый сон, от которого никак не проснуться. Она ходила, играла на сцене, превозмогая боль, месяцами пролеживая в хирургиях, но более не жила, не мечтала, а главное – не вспоминала ни о чем.

Ребенок Доминики, с большим именем Елизавета, – это и был сосуд, откуда Аня черпала для себя тревоги и улыбки на день. Кроху не сдали в ясли, и у неё были три няньки, включая Ефима на полставке, по его собственному определению. Весь их тесный мирок вертелся вокруг неё, а теперь прошлая, грубая действительность влезает в старательно выстроенную хрупкую жизнь Анны. Она прошла в комнату и посмотрела на пухлое лицо малявки, ища в ней защиту от начинавшегося раздрайва. Лисенок спал и был несказанно далек от Аниного одиночества.

С этого дня начались обсуждения темы, прежде негласно запрещенной в этом доме, и потому, как горячо говорили Ефим и Ника, Анна поняла, что они и ранее думали об этом, но в её присутствии никогда не позволяли себе высказаться, боясь за неё.

ГЛАВА 5

К директору Анну вызвали на утренней репетиции.

Рычков скромно расположил своё брюшко в угловом кресле. Молодой еврейчик Миша Птичка, чудом попавший на номенклатурную должность из администраторов филармонии, топотил за директорским столом.

Анна держала паузу, подчеркивая ожидание. Легкого разговора явно не получалось. Пришло время назвать вещи своими именами.

– Я был тогда неправ.– Зафальшивил майор.

– Вы дали уйти преступнику. – Сухо поправила Анна.

– Да, я виновен перед Вами. – Склонил голову Рычков.

– Дело не в вине, а в Вашем профессиональном преступлении. – Бесстрастно высказалась она.

Рычков передернул плечом.

– За 20 лет службы в органах, я принес немало пользы. Ему хотелось в свой кабинет, он с бешенством глянул на Птичку.

– Дело о серийном убийце ведет наш отдел, я прошу Вас написать заявление на открытие вновь Вашего… все протоколы сохранены, и Вы будете главным свидетелем обвинения. С нашей стороны будут представлены Вам всяческие гарантии безопасности.

– Это всё? – Она поднялась со стула. – Я подпишу только тот протокол трехлетней давности, где был опознан и назван нападавший на меня. Хочу, чтобы вы ответили за своё пренебрежение к моей безопасности. Я по Вашей вине живу эти годы в постоянном страхе.