Дмитрий Фаминский: Кладоискатели (сборник)

Это моя первая книга. В ней я собрал наиболее законченные повести и рассказы, написанные в разное время, но, как мне представляется, имеющие общую связующую нить.

У меня часто вставал вопрос: «Следует ли вообще заниматься литературным творчеством? И если следует, то зачем?». Первая часть вопроса отпала сама собой, потому что, пока я себя спрашивал об этом, то всё равно писал. Написанное не вычеркнешь, не отбросишь, но можно исправить ошибки, переработать. А вот «зачем?» – вопрос более сложный. К настоящему времени людьми написано столько, что перечитать всё обычному человеку вряд ли под силу. Стоит ли увеличивать число книг? Фундамент образования православного человека составляет главная книга Библии – Новый Завет. Плоды трудов и духовного опыта подвижников Нового Завета, святоотеческое наследие, помогает нам понять Закон Божий, применить его к своей жизни, открывает глубины духовной жизни человека. Всей человеческой жизни не хватит, чтоб охватить и изучить это наследие. Мирские наука, искусство – прилагательные, полагаю, более низкого уровня, производные. Но и на этом уровне, думаю, человек может соприкоснуться с Богом, приблизиться к пониманию смысла жизни, сорадоваться Истине! Не сделать бы греха. Сам процесс создания повести, рассказа, стиха при верном умонастроении, без гордости, самолюбования – радость, признание в любви, описание Божьего мира, беседа, постижение… можно долго перечислять! Предмет литературы, как мне представляется, составляет больше душевная жизнь человека, это проявляется в создании образа героя, описании его характера. Может быть, хорошей литературе отчасти подвластно и духовное, как высшее проявление душевного. А как интересно и полезно описание быта и языка предшествующих поколений, содержащееся в нашей классике! Может быть, здесь ответ на вопрос «зачем?».

Да и стоит ли всегда разбирать предмет литературного творчества до мельчайших составляющих, пытаться непременно дать чёткое определение? Есть место тайне, сокровенному. И для писателя, и для читателя. Когда я думаю об этом, то вспоминаю простые мирные сюжеты: лопочущий что-то, улыбающийся младенец, доброе крестьянское хозяйство, беседа в кругу родных, рыбаки у костра. Просто, без претензий, на родном языке рассказывают друг другу истории попутчики, иногда пересказывающие за длинную дорогу почти всю свою жизнь, или давно не видевшиеся друзья, находящие в общих воспоминаниях интерес и смысл. Родной язык, который нужно сохранять, также смысл литературы!

Дорогие братья и сестры, я прошу прощение у Бога и у всех вас, если мои произведения кого-то обидели, вовлекли в соблазн. Не хочу обидеть и верующих иных религий, ведь каждый сам решает, с каких позиций он смотрит на мир.

Благодарю протоиерея Сергия Матвеева, ключаря Собора святого Александра Невского, своих родителей Григория Александровича и Ларису Алексеевну Фаминских, дочь Анастасию, председателя нижегородской организации Союза писателей России Валерия Викторовича Сдобнякова, исследователей нижегородских священнических родов Маргариту Васильевну Циркулёву и Евгению Анатольевну Винокурову, свою бывшую супругу Наталию Евгеньевну (в девичестве Строганову), тележурналиста Ерёмину Валентину Романовну, свою тётушку Фотинию Алексеевну Иванову и остальных членов нашей семьи, и многих других за благословение, руководство, советы, помощь, назидание и поддержку.

Дорогие братья и сестры, здоровья вам, мира и радости! Храни Господь!

Д. Фаминский, август 2012 г.

Князь Фёдор Петрович Бельский, тридцати лет, сидел в своём кабинете в загородной усадьбе «Чистые пруды» и читал Н-ские ведомости. В окно сквозь яблоневые ветки пробился солнечный лучик, в комнату вошла его двадцатипятилетняя супруга Елизавета Андреевна, урожденная Стрешнева. Она подошла к князю. Тот, отложив скучноватую газету, обнял её за округлившийся живот. Они ждали второго ребёнка. Елизавета почему-то была уверена, что это будет дочка. Первенец, Васенька, уже начал ходить. Ему шёл второй год.

– Как хорошо, что мы сюда переехали на лето! Мне здесь лучше! И ноги не отекают. – Лиза была голубоглазая и немного веснущатая, чего всегда стеснялась.

– Может, хочешь на осень остаться? Сентябрь здесь бывает особенно чудный!

– Посмотрим. Я к октябрю уже родить должна.

– Солнышко ты моё, – он взял её тонкие пальчики в свою широкую ладонь и поцеловал.