Александр Иванушкин: Ангелы

За широкой полосой густого орешника, прямо напротив нашего дома, дети нашли ступенчатый водопадик. Он ниспадал в обширную каменную чашу, вполне для рыбалки перспективную. Мы постановили, вначале рыба, потом купанье.

Удочку, как самому крепкому, вручили Буяну. Мила, как самая зоркая, уже увидела рыбу и заманивала ее на крючок из булавки ласковыми словами. Ну а Ра и Лю, узнав, что они тоже рыбы, убежали рвать зеленые орехи.

Образовательный момент состоял в том, что я рассказал этрусским детям, как усваивается кислород. В наших легких он растворяется в водяных мешочках, альвеолах, и только из этого раствора попадает в кровь. То есть мы тоже берем кислород из воды, как и рыбы, только свой океан носим с собой.

Удивительно много могут сказать думающему человеку окружающие его мелочи. Особенно, если он находится на месте загадочного преступления, а начальство требует немедленно все разгадать.

Пластмассовый слон с отпиленным хоботом, странный запах в холодильнике, колечки от использованного скотча в мусорном ведре. Здесь сидели за праздничным столом, все недопитое и недоеденное на столе по сю пору.

В морге страшно изуродованные, исполосованные неустановленным орудием трупы. Мотива – нет. Все обычные, малозначимые люди. Ни наследств, ни страховок, ни порочащих связей. Значит – маньяк. Здоровенный, пять мужиков легли. Газовый пистолет, нож в мертвой руке. Все говорит, что сопротивляться они пытались.

При них пять нестарых женщин. Убиты все одинаково. Значит маньяк не сексуальный. Волосы дыбом. Зачем слону хобот отпилили? И почему воняет мокрой шерстью? Следователь Рудомаха был лангобардом. Лангобардам вообще свойственен вопросительный взгляд на мир. В чудовищного маньяка, почему-то не хотелось верить, но для начальства, пока, и маньяк сойдет.

А сейчас, необходимо расслабить морщины на лбу и охватить всю картинку целиком. Полное внимание без натужной концентрации на мелочах, то есть, без автоматических оценок. Как добыть новое? Перестать твердить старое и послушать тишину.

Лангобард Рудомаха открыл пустой холодильник, поставил на решетчатую полочку пластмассового слона с отпиленным хоботом и сел на пол. Холодильник светился и мурчал. Слон мерз. Рудомаха слушал тишину.

В тишине мерцали цепочки, спиральки и паутинки. В тишине что-то роилось и позвякивало, кто-то сопел и всхрюкивал. Сердце, конечно, стучало и кровь шуршала в сосудах. В пищеводе чего-то чавкнуло. Это все фон любой тишины. Как к любому фону, к нему привыкаешь и перестаешь замечать.

А хорошо как бывает тишину послушать! Масштаб бытовой суеты теряешь и микро, и макро штуки одновременно усваиваться начинают. Целомудрие восприятия, называется. Мир – целиком. И в мире этом холодильник. А из холодильника выходит белая панда со слоном игрушечным в руках, и говорит:

– Зачем это сюда поставили? Это невкусно. Я пробовал.

– А зачем ему хобот отпилили?

– Не знаю, это дети, наверное. Они очень хорошие.

– А почему мокрой шерстью в холодильнике пахнет?

– Это я мокрый вчера приходил. Меня здесь сушат.

– А кто здесь десять человек убил?

– Мама. Они меня испугали до ужаса, и я закричал. А мама за меня испугалась до ужаса, и их убила.

– А дети где?

– Не знаю. Они были здесь. А потом, я пришел, были эти. Найди мне детей, человек. Я из дома убежал. Мне без детей очень плохо. Пожалуйста.

– Хорошо. Я попробую найти твоих детей. А ты правда из холодильника вышел?

– Да. Найди детей и отдай им мой холодильник. Меня сейчас сушить некому. Мне сейчас очень плохо.

И белая панда ушла, и слона с собой унесла, и тишину великолепную тоже. А лангобард Рудомаха остался и еще немного на полу посидел, голову почесывая. А потом встал и решил, что обязательно найдет пропавших детей и обязательно отдаст им этот холодильник. Хотя бы для того, чтобы панду еще раз увидеть.

И начальство теперь ему не начальство. Хватит. Рудомаха откантовал холодильник к лифту и вызвал по мобильнику грузовое такси. Мало ли кто может появиться здесь и снова испугать до ужаса этого Меха. Трупов на сегодня достаточно.

Дом (на санскрите «дам») сейчас имеет не каждый. Суррогатное сотовое жилье, даже улучшенной планировки, даже в престижном районе, домом называют не знавшие лучшего. Многие имеют дом для отдыха на природе (за чертой города), но отдыхать и жить – разные вещи.

Одна симпатичная старушка из глухой провинции на вопрос наивного туриста: «Почему в город к детям не переберетесь?», честно ответила: «Знаю я ваши города, была там. Это просто уму не постижимо. Вот здесь за столом сидят еду едят, а в метре за тонкой стенкой сидят нужду справляют. Кошмар».