– Madame, konnen sie mir sagen, wie heist diese Baum?4 – спрашивает Кирьян Егорович, показывая на раскидистое растение с зеленовато-бурым стволом. Дереву на вид около ста – ста пятидесяти лет.
Дама что-то говорит, но излишне быстро. Ни Кирьян Егорыч, ни Бим не поняли поначалу ни слова.
– Nicht ferschteen! Не понимаем. Говорите, пожалуйста, медленнее, – нижайше просит Кирьян Егорович.
– Или вот, напишите на салфетке, – предлагал Бим. И вытягивал из-под пепельницы салфетку. И на удивление быстро, учитывая охмеление, отыскал гелевую ручку.
Дама уронила грудь на стол. Она карябает на салфетке печатными буквами слово – отгадку. Салфетка мнётся волнами и ёрзает. Бим пытается помочь, придерживая её пальцем.
– Сама, сама.
Бим отскочил как ошпаренный. Лямбли её волнуют!
Пока фрау занята писаниной, Бим, находящийся сбоку и вне её зрения, вперил взгляд сначала в даму, потом в Кирьяна Егоровича, закрутил о чём-то пальцами и зашевелил бровями. Кирьян Егорович понимает не сразу. А Бим пытался сказать, смотри, мол, какие сытные сиськи!
Сообразил Кирьян Егорович: «Вижу, вижу». И так же знаками отвечает. Он в самом начале знакомства оценил главное достоинство дамы.
– Аккуратней маячь! Заметит ещё! – сигналит он Биму ресницами. И беззвучно вышевеливает губами тайную директиву.
Дама подвигает салфетку ближе к любопытным чужестранцам.
– А-а! – радостно закричали, склонив головы над салфеткой и треснувшись ушами. Разобрали каракули!
– Castanea, Kastanienbaum! Каштан! Это каштан!
– Ja, ja. Kastan, Castanea, – подтверждает дама с коротким гортанным смешком. Вот же неучи! Она уже несколько не довольна, что клюнула на разговор. – Судя по рисунку листьев, да, это каштан. Их несколько видов. Я точно не знаю, какой этот. – И затихла, не зная что добавить ещё.
– Это не то ли дерево (баум), у которого плоды (слово «плоды» Кирьян Егорович не знал и заменил его колечком из пальцев, которое засунул в рот) едят (эссен) свиньи (швайн, хрю-хрю)? – спрашивал наивный Кирьян Егорович.
Дама засмеялась.
– Что Вы, скорее его плоды едят французы. Хотя свиньям это, пожалуй, тоже нравится… Hrü—hrü, понимаете-нет? Русские свинюшки, орангутанги волосатые. Понимаете?
Даме весело. От собственной ребячьей выходки залилась смехом. Какие ЭТИ смешные! Нет, не страшные они, и не такие уж противные. Просто приезжие клоуны. Пытаются её рассмешить.
Объясняют на пальцах и всяко разно ЭТИ Бим с Кирьяном Егоровичем:
– Спасибо, мадам. А то у нас вышел спор. Мы подумали сначала, что это дерево ист платан.
Чего вот прицепились с деревом к даме? Могли бы поговорить о проблемах полов.
Дама понимает причину мужской разговорчивости: у неё неплохая внешность. Она знает, какой небесной красоты грудью, бишь сокровищем, бишь провокацией обладает.
– Очень, очень смешно, но это всё-таки каштан. У каштана отслаивается кора, видите? Это свойство у него такое, – говорит дама. И показывает на то место дерева у основания, которое сфотографировал Бим. – Вот как здесь. И оно, это дерево, называется «бесстыдницей». Извините. Как плохая кляйне фрау. Кстати, бывает ещё каштан для лошадей: конский каштан, слыхали такой?
– Не понимаем, не понимаем. Какого животного разумеете?
– Иго-го, понимаете? Цок-цок-цок. Копыта. По булыжник. Хвостом по мухам. Грива. Человек сверху. Всадник, понимаете?
– А! Понимаем! Лошадь, всадник без головы. Цок-цок. КОНСКИЙ КАШТАН! Ты догнал, Кирюха?
– Да понял я, ещё вперёд тебя! Не ори так. Люди смотрят.
– Почему так – не знаю, – продолжала дама с грудью. – Похоже на какашки… плоды… Понимаете?
– А то! Лошадиное говно.
– А этот каштан простой.
– Простой, без говна. Понимаем. Без плодов, да?
– Может это тогда платан? Раз отслаивается кора? Где плоды? Нетути плодов… – пальцами и жующими губами изъясняется Кирьян Егорович.
– Нет, это всё-таки каштан. Листья – звёздочкой.
Дама, поддаваясь на артистичное жестикулирование Кирьяна Егоровича и Бима, растопыривает пальцы и показывает на небо. Изображает нахт (ночь) и звёзды в нахте.
– Шесть листьев. Айн, цвай, драй, фир, фюнф, зэкс – шесть! А плодов нет, потому что ещё только идёт geen-geen весна. Fruchling. Вот так-то, молодые Menshen (меньши – люди).
Из последнего ничего не поняли кроме весны и меньшей. Но все равно спасибо.
– Спасибо, мадама. Данкэшон!
– Пожалуйста, господа. Вы, наверно, русские. У вас каштан, данкэшон, эскюзьми, разве не растёт?
Читать дальше