Ярослав Полуэктов: Чокнутые детки

18+

Книга содержит нецензурную брань

–Легенды, батенька, – не ложь. В ней не намёк, а живой воды правда.

– А-а-ах, позвольте с Вами согласиться! – пропел-прошептал Кощей Бессмертный, вытаскивая из рёбер пулю 32 калибра.

– Девятого! – поправила Баба Яга.

– По эрекции не скажешь, –обиделся, взвыл Кощей.

«Princess country MOD».

1/2 Ektov

Увертюра

Конец октября аж одна тысяча девятьсот восьмого года.

Сезон в этом году не удался. Дождит и дождит без передышки.

По ночам несметными полчищами роятся белые мухи.

Безоружные, несчастные, но смелые – у них только один способ борьбы: они застилают своими хрупкими телами вражескую территорию.

А с утра хиреют войска, мельчают числом; и позорно ретируют, оставляя на память о себе мокрые намёки.

То слякоть, то замёрзшие лужицы во дворе, и за воротами. Чёрт возьми: никакого комфорта!

В день рождения Михейши, как назло, или, напротив, в его честь, началась то ли плотная бомбардировка, то ли салют.

То с неба посыпалась дробь прозрачных шаров.

Все шарики абсолютно одинаковые, будто перед самым обстрелом просеяны были через дуршлаг.

Отверстия военного ситечка – диаметром с треть голубиного яйца.

Град отбарабанил по крыше ледяную шифровку в стиле Морзе – считай конспиративное поздравление.

И стал крупнее.

Забухало не на шутку.

Небесный сюрприз заставил дрожать крышную жесть, загнал в хлева трясущуюся живность, и начисто, мигом – будто поработал челюстями голодный железный крот – почикал–поломал жухлую траву.

В центре двора образовалась воронка глубиной в полтора спичечного коробка.

На дне воронки лежит ледяная Царь–Град–Мина размером в антоновку. Она не разорвалась, ура.

И начался спектакль!

Действие 1

– О! Ни хрена себе. Вот так град, – сказал Федот Иванович, выйдя на крыльцо, – в такое–то время! Небывальщина.

Федот Иванович Полиевктов – интеллигентный человек, учитель математики и большой умница. И не матюкается по пустякам.

Поёрзал в пальтишке, свёл каблуки, зорко глянул по сторонам:

– Мать, стайку-то прикрой, ишь, повылуплялись, будто цирк им тут. Пешком пойду… Покалечит Поньку-то мою.

Съёжился и помчал за ограду, прикрывая голову директорским портфелем.

– Бывало и побойчей, – ворчнула бабка из дверной щели, – делов – то.

Стайку закрывать не торопилась: «Не разбегутся, куда им бежать – не дураки поди».

Действие 2

Михейша с остатками зевоты вышел на крыльцо и тут же обнаружил непорядок.

Не особо долго заморачиваясь оригинальностью мысли, воткнул «учёбу» в ступени.

Подобно матросу Кошке в секунду обнаружил и подобрал Царя–Град–Мину.

Чуть прицелясь, фуганул Царём под карниз.

Словно редкие зубы опрометчиво залезшей на погодный ринг Старухи–зимы и тут же поверженной изворотливым нокдауном, посыпались сверху сосульки.

Небо потемнело, и затрясся осенний воздух.

То молниеносно выпорхнула из–под кобылок 1 1 Кобылки – концевые завершения стропил, обычно выполняемые из отдельных дощечек или брусков. Обычно имеют фигурное оформление. и застучала, будто окостеневшими лопастями, недовольная стаищща продрогших за ночь и толком не выспавшихся тварей. То ли мыши, то ли белки–летяги, то ли без определённого места жительства чертёнята – сразу не понять.

От неожиданности переклинило Михейшу. Он вздёрнул плечи и по самую маковку вжал голову в воротник. Зажмурил от страха глаза.

Стая, между тем, расселась, кто куда, образовав вокруг Михейши пустую полянку идеально круглой конфигурации.

Чуть переведя дух, твари принялись ругаться и делиться впечатлениями:

– Тук-тук, перетук! Чирей тебе во всю морду! Съешь тебя ливийский комар! Проткни тебя английская булавка! Мешаешь дремать, хулиганище! А не пойти бы тебе в свою дрянскую школу? Глянь на часы. Вот сторож-то тебя метлой приголубит.

– Воробьи! Какие, к бесу, черти!

Михейша так славно – для себя – перевёл на хулиганский язык птичью болтовню, что мелькнула мысль о трудоустройстве звериным брехмейстером.

Там бы он, особо не напрягаясь, и лишь слегка кривя смысл, практически между делом мог зарабатывать неплохие деньжата.

– Дуры! – крикнул он, – я вас понимаю! А ну! Кыш отсюдова!

Бесполезно. Для разгона сходки требовалась пушка.

Ближайшие существа подскочили, потрепыхались бестолково в воздухе, и снова сели на те же места: «Чирик–чик–чик–чирик», что непременно обозначало: «Ругаться – ругайся, а покорми!»