Олег Устинов: Взгляд и осознание

Вот и появились эти строки:

Харьков. 1980 год. Институт. Я тогда учился на третьем курсе. Науками сильно не убивался, это говорю наверное в первый раз, хотя в зачётке у меня всегда был порядок, «хвостов» я не любил. Правдами и неправдами, ученьем и «шарами» всегда сессии сдавал. А потом вечером по окончании сессии громко пели: « … от сессии до сессии живут студенты весело…». А когда было у совсем хорошо на душе, мой друг Саня Роман говорил:

– Давай, братуха, нашу!

Если эта песня летела по общаге, то все знали, что у мы сдали сессию и настроение у нас выше фонтана. Мы никого не обижали, «дедовщины студенческой» у нас не было.

Но было второе «но», которое в институте забирало много времени – музыка. Играл я в детстве на аккордеоне, это нравилось больше моим родителям, чем мне. Об этом я уже писал в своей автобиографии подробно. Ещё в школе меня привлекла гитара, конечно же Beatles. Уже тогда играл на танцах в клубе, немного пел. В институте на первом курсе был «казачком» – давали спеть пару песен. Со второго курса играл уже в институтской группе Piligrim на бас-гитаре. Это, конечно, солидно. Концерты, небольшие гастроли, встречи, появился личный инструмент, зарабатывал какие-то небольшие деньги и немножко студенческой молодёжной славы. Всё это здорово, интересно и классно.

И вот однажды на танцах в институтском дворце культуры, а у нас институт международный (учились со всего глобуса). Случился небольшой казус. Так как у нас много было иностранцев, то мы естественно пели на английском, немецком, итальянском, польском, испанском языках – репертуар был интересен для всех. В 80-е было чем блеснуть: итальянцами, Boney M, Joe Dassin, были Машина времени, Воскресенье, Динамик. Публика всегда с нами пела в унисон, был полный симбиоз.

И тут такое произошло…

– Слушай, земляк, – обращается ко мне какой-то барыга, явно не студент. Пьян, изрядно пьян. Я смекнул, что, похоже, у заочников где-то прорвало по-полной программе. Они всегда были, в отличии от нас смертных, сытые, при деньгах, при сале. Я сразу подумал, что нужно поборзеть, немного денег сбить с красного лица на завтрашний завтрак для всех музыкантов. На завтрак бы хватило 10 рублей, в обиходе говорили – червонец.

– Но какой ты мне земляк?

– Я ведь из Украины – значит земляк, – ответило сытое, красное, под капитальным хмельком лицо.

– Из Украины и я, ну и что?

– Так я из Днепропетровской области, – настаивало на своём шатающееся тело.

– Ого, – удивился и сказал я красной морде, чтобы подошёл после композиции.

Мы сыграли что-то из Beatles и тут этот рыжий с арийскими или барскими замашками снова начал отвлекать.

– Да! Да, я тоже из Днепропетровской области. Это совпадение. Конечно совпадение. Так я из Апостоловского района.

– Я тоже, – ответил я ему уже не так грубо и мы начали играть «Поворот» из Машины времени. Толпа студентов всех мастей и кровей запели огромным хором: «… вот, новый поворот, и мотор ревёт…».

– Слушай, сыграй «Дядю Ваню», не выпендривайся, вот вам ваш червонец, не обижайте друзей-муроводов.

Одни водят козу, другие водят «муру» – сразу догадался я.

– Ладно, сыграем, земляк Апостоловский, но я с Нивы Трудовой!

– Ура! Я же говорил, что земляк! Вот это да! Вот я сегодня в ударе. Я тоже из Нивы Трудовой.

Человек-заочник повис у меня на шее и начал подзывать на сцену остальных муроводов. Во время представления это не принято и ДНД порекомендовало не мешать музыкантам. Мы снова запели:

Закончив песню и поговорив уже с новым знакомым Иваном, узнав, что он ветеринарный врач из совхоза-комбината, я объявил в микрофон:

– Для земляка Ивана Матяжа и его друзей-муроводов одесская песня «Дядя Ваня».

Мои друзья-музыканты тоже в шоке от такого представления на сцене. Явно не домашняя заготовка, как в КВНе. Что там было? Все заочники ликовали, студентам тоже понравилось. В то время «Одессу» не очень поощряли и мы играли в исключительных случаях.