Олег Устинов: Взгляд и осознание

– Это по проекту такой балконище? Просто кафешка при квартире, – спрашиваем хозяина.

– Да нет. Это я во время строительства попросил, чтобы заложили дополнительные опоры и приспособления. А позже начал сооружать сам. Вот и получилась такая комната для встречи гостей.

– Так двенадцатый этаж…

– И что? Кому оно мешает? С ЖЭКом согласовал. Вот только полы ещё не укрепил…

И в это время один наш знакомый проваливается сквозь пол и летит с такой высоты. Мы в шоке. В голове шумит: «двенадцатый этаж!». Бежим вниз, кто на лифте – так быстрее. Картина маслом – лежит наш товарищ на клумбе, улыбается и моргает ресницами, как Вий, а рядом скорая помощь. Доктор не разрешает «лётчику» вставать, ощупывает его и говорит:

– Вызывайте милицию, пусть фотографируют и составляют протокол, а то потом скажут, что это мы безумцу ребро сломали.

К чему это?

Приснится же такое …..

Путч – (нем. Putsch) – государственный переворот. Путч для всех жителей радостной и счастливой страны был на ушат холодной воды на голову. Вот и я перебирал всё в голове и задавал себе вопрос: «что же это мы такие хорошие, а у нас такое больное общество?» такое хорошее, что никому в мире не нравилось. Не нравилась всем наша демократия.

Обо всём таком хорошем говорили только на кухне. На кухне думали, говорили, рассказывали анекдоты, пели запрещённые песни. Кухня – стала священнодейственным местом. Нельзя говорить о КГБ, о власти, о вождях, о царях. Нельзя никого критиковать и распространять анекдоты. Не дай Боже слушать одесские песни! Но они были у всех на катушках записаны, их слушали и пели. А на свадьбах под них и танцевали и веселились. Они и вождям нравились, но тайно. Нельзя узнавать правду от Высоцкого, Окуджавы, Ахметовой. Нельзя читать Сахарова и Булгакова. Ещё у нас секса не было. Нам он к чему? У нас были главные завоевания: очереди, всё по блату, воровство, железный занавес, коррупция, криминальная верхушка общества, ложь, ментовский и КГБешный контроль. И ещё нельзя было слушать «голос Америки». На Западе всё плохо, нам такое не нужно. Но Родителей и родину не выбирают. А вот по поводу любить их или не любить – это уж дело каждого. Только не надо путать понятие родина с понятием государство.

Вспомнилось. Работяга, в обеденный перерыв рассказал об услышанной новости из радио «голоса Америки» о нашей счастливой жизни. Все это и так понимали, приводили яркие примеры. Вспомнились рассказы родителей и очевидцы событий. На устах звучала тема несправедливости, которая была покрыта саваном лжи. Даже начальник участка был в теме и в разговоре. А только потом настучал в КГБ и ментовку. На следующий день Алексея Петровича на работе не было. Утром воронок увёз его. Через неделю устроили в сельском доме культуры показательное судилище ветерану войны. Появились свидетели, обвинители. Начальник участка тоже выступил и лил грязь на передовика производства. Посадили ветерана. Нельзя знать правду! Нельзя об этом говорить. Не дотянул Петрович до пенсии четыре месяца.

А тут на тебе – путч. Феномен событий 1991 года не был ясен даже современникам. Сегодня мало кто точно ответит на вопрос, что означает ГКЧП. Аббревиатура, которая три дня «трясла» СССР. Государственный комитет по чрезвычайному положению во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым попытался свергнуть Михаила Горбачева, а Советский Союз вернуть в доперестроечную эпоху. Просуществовал ГКЧП почти три дня. Да под какую музыку?

Появились такие строки:

Сейчас мы знаем, что путч был разыгран. Горбачёву нужно было красиво выйти из игры, развалив СССР.

Есть у меня студенческий друг Саша Романченко. В институте его называли Роман, Ромашка, Саня Роман. Такой себе громила, как меня три, бувший десантник, добрейшей души человек. Подружились мы на втором курсе, так как он на то время был уже женат и жили со Светой на квартире.