Виктор Сбитнев: Адский огонь

– А что? – спросил то ли Веткина, то ли самого себя Проектор. – Может, с этого и стоит начинать? Ты только удочку на меня возьми и…

– Да что ты, право, Семён. Что ж я не понимаю, что ты на такое дело удочки из Города не попрёшь? Я и удочку возьму, и опарышей, и малость повечерять… с подогревом. Всё как положено в нашем суровом северном крае! – Веткин переменил игривый тон на более серьёзный. – Давай через пару часов выкатывайся из гостиницы, я тебя возле администрации подхвачу. Вернув трубку на рычаг странного аппарата, Семён поставил на сотовом будильник и отдался во власть Морфея.

Именно такая рокировка могла произойти с Альбертом в том случае, если бы он вдруг обнаружил преднамеренное происхождение всех этих возгораний на Гриве. К такому выводу журналист пришёл по завершении своих звонков и встреч с некоторыми близкими к местной власти людьми. Не хотелось ни первым, ни вторым людям области осмысливать все эти ужасы, происходящие на вверенных им территориях. Куда как проще уповать на то, что если и коснулись окрайков нашей области поджигатели, то совершенно случайно забредя в одну или две полумёртвых деревеньки с густонаселённых просторов соседнего индустриального региона, где они и родились, и выросли, учась одновременно, как выразился сатирик, пить, курить и говорить. Выродки, конечно, но не наши. А ещё лучше, вообще не касаться этой мутной субстанции: осадок, он и есть осадок – осядет, когда придёт время, а пока нехай его плавает себе по поверхности. Мало что ли у нас пьют да по пьянке курят и разводят огонь где ни попадя? Только за последние полгода в области погибло от самовозгораний около сорока человек! И кому и зачем сжигать этих неимущих старух, которым и пенсию-то приносят не каждый месяц? А это мысль! – Размышлял над узнанным Альберт. – Если пенсию на Гриву привозят, допустим, раз в три месяца, то у восьмидесятилетней бабушки она может составить тысяч тридцать, а то и поболе! На такую сумму иной бандюган вполне может и отважиться! Даже если не алкаш и не наркоман. Хотя пьют в том краю практически все: кто – больше, кто – меньше. Значит, – отдавал себе отчёт Альберт, – если мы с Проектором докажем, что старух ограбили и, заметая следы, сожгли, то нас самих постараются испепелить. И это, судя по всему, сделать будет не так уж и трудно… руками каких-нибудь залётных калымщиков или обычных зэков из УДО, коих на Гриве – пруд пруди! Закопают с огромным энтузиазмом. В Городе ныне модны корпоративные гулянки по кабакам, а на Гриве – корпоративные мочилова по делянкам да лесосекам. Помнится, минувшей весной там уже бушевало стихийное пламя, гектаров двести леса вылизало, а вместе с ним молодого участкового и двоих егерей. Поначалу какой-то лейтенант из следственного управления что-то там накопал про насильственную смерть, какие-то характерные следы на обгоревших телах нашёл, но начальство этого следовательского порыва не поняло и не поддержало. Семьям выплатили приличные компенсации, и дело незаметно заглохло. Альберту удалось заполучить его по своим каналам, и вскоре он понял, что лейтенанта попросту сломали как раз в тот момент, когда он уже вышел на конкретных убийц. Сначала у молодого следователя загорелась дверь в квартире, а потом и его новый «жигулёнок». Воистину формула – из огня да и в полымя! Огонь остался дремать до поры в тайге, а преступное пламя добралось до Города, где остерегающе опалило самых непонятливых. Всё просто, ничего лишнего, как на обычной войне. И если я хочу для Гривы мира, то к ней, войне, как гласит пословица, и надо готовиться.

И решив так, Альберт стал собираться в дорогу. Солнце к этому времени скатилось за соседнюю высотку, разбрызгав багровые протуберанцы по соседним магазинам, кафе и боксам доставшей Альберта до печёнок тепловой организации. Принеся с лоджии высокий спецназовский рюкзак, отставной капитан проверил в его боковых карманах охотничий нож, компас, бинокль, походный топорик, компактный надувной матрац, складные спиннинг с удочкой и иные необходимые в полевых условиях штуки. Отдельно он уложил в специальный непромокаемый пакет соль, сахар, перец, небольшой контейнер с лекарствами, а также зажигалку, тройку файеров и флакон с жидкостью для разведения огня. Потом приступил сначала к одежде, а затем к продуктовому блоку, куда помимо консервов, концентратов и галет вошли литровая фляга ректификата и подарочная коробка трёхзвёздочного «Арарата». В итоге рюкзак получился столь увесистым, что Альберт, для пробы взвалив его на плечо, невольно крякнул. Впрочем, до гостиницы он довезёт всё это имущество на машине, а в номере можно будет произвести некоторую целевую перезагрузку. Будет гораздо хуже, если по прибытии на место он обнаружит досадную нехватку чего-то очень важного, необходимого для действий в конкретно сложившейся ситуации. Ближе к сумеркам позвонил Швед, хитро поинтересовался настроением и ценой на солярку. Потом исподволь попытался выведать что-нибудь из предварительной информации, которую, по его мнению, Альберт наверняка сумел получить через свою агентуру. Альберт отвечал уклончиво, в том смысле, что, дескать, данные очень отрывочные и поверхностные и о наличии 105-й статьи УК (убийство) пока ничто не говорит.