Виктор Сбитнев: Адский огонь

Собирались не более получаса, а потом, пообещав на вахте вернуться к концу недели, выехали из Заиграева по шоссе на Северо-Восток. По-прежнему накрапывал дождь, в связи с чем впереди над остывающим, ещё совсем летним лесом поднимался розоватый туман. На пригорке перед опушкой Альберт без труда разглядел семейку крупных красных мухоморов и выходящих из лесу грибников с полными корзинами. Но заговорил с детства любивший лес журналист совсем о другом:

– Зря я этого лейтенантика щуплого про городскую наружку не спросил, про тот «жигуль», который ко мне за Городом привязался и от которого потом к Витьке в психбольницу пришлось прятаться. Интересно, их это люди или нам с тобой здесь ещё кого-то ожидать? Если всё же последнее, то расслабляться нельзя, ибо, как сказал наш президент, медведь просто так тайгу не отдаст.

– Не совсем точно. – Стал поправлять журналиста полицейский. – Он, Альберт, сказал более определённо: «Медведь свою тайгу никому не отдаст!». Только я не считаю каких-то там браконьеров, которые незаконно реализуют лес, хозяевами тайги. Почему? А хотя бы потому, что они всех боятся, со всех сторон видят для своего преступного ремесла угрозу. По-моему, гораздо опасней, если за тобой следили губернаторские парни. Вот в их числе могут быть настоящие профессионалы, и скорее всего, не местные, а приезжие, из той же Москвы или Питера. Кстати, я так и не понял КГБэшников: одни за тобой следят, а другие их за это отчитывают… Они что, тоже не могут водку поделить, как Чапаев с Фурмановым?

– Ну, вроде того. – Подтвердил догадку капитана журналист. – Мой приятель полковник Братов и начальник Управления ФСБ генерал-майор Берзин – старые советские волки, работавшие ещё под Крючковым. У них один взгляд на вещи, они всегда считали Америку и Запад нашими главными стратегическими противниками и не терпели ни Ельцина, ни его выскочек типа Куликова и Грачёва. Последнего их сторонники в Москве хотели отдать под суд за чеченские преступления, но он скоропостижно помер. Может, и помогли ему в этом? А недавно у нашего Берзина появился новый первый заместитель, молодой полковник из Питера. Говорят, претендент на его, Берзинское, место. И, понятное дело, что он начал свою игру, под прикрытием сверху, разумеется. Ну, и набирает себе единомышленников, в основном из молодых офицеров, жаждущих сделать, как и он сам, быструю безболезненную карьеру. Вишь, как он со мной – «Базарить иди на базар!», хотя наверняка знает, что я – спецназовец, имею боевые награды, но для него всё это пустой звук, побрякушки. Он ни пороха, ни тем более крови не нюхал и верит лишь в карьерный рост да в презренный металл. Такие ухоженные мальчики, как он, в бизнес не идут, потому что рисковать боятся, а в стабильные госконторы типа прокуратуры и ФСБ, наоборот, приносят своё нарушающее всякую законность рыночное мировоззрение. Ну, нельзя с таким складом идти в силовые структуры! И ведь, что досадно, берут гадов и на эту работу, в военные тайны посвящают, выдают оружие, доверяют агентуру. А потом вдруг оказывается, что министр обороны Сердюков – всего лишь «талантливый менеджер», которого окружают не менее талантливые поэтессы, художницы. Ну, прямо не военное ведомство ядерной державы, а «поэтессы пушкинского круга», блин! Все верят в силу Рынка, но пребывают в роскоши исключительно на бюджетные деньги. – Между тем, Альберт уже свернул с асфальта на военную бетонку, которую лет сорок назад, если не больше, в этих местах проложили ракетчики.

– Слышь, Алик, притормози малость, – попросил Семён, – Я отлить в гостинице не успел. Уже полчаса, как терплю. Альберт убрал газ, и внедорожник, как бильярдный шар в лузу, закатился в обросшую мелким сосняком «лысину» на краю дороги. Лысина при ближайшем рассмотрении оказалась огромной нестандартной плитой (и где только такую удалось достать!) со следами многолетних костров. Альберт тоже вышел из машины и сказал с пониманием дела:

– Здесь наверняка солдатня на учениях греется, в зимнее время. Под бронёй колотун, на броне ещё и ветер студёный, – вот они, молодцы, и придумали. Костры вон из вершинника палят, которым окрест браконьеры весь лес загадили, а с боков сосенки их от ветров закрывают. Я как вспомню эти армейские зимы, так у меня сразу и ноги, которые я тогда сильно проморозил, немеют, и из носа, как у дворового пацана, начинает течь.

– Солдат, конечно, нынче смышлёный пошёл! – Охотно согласился Семён. – Но, знаешь, у меня этот твой «жигулёнок» из башки никак не выходит. Впрочем, этот лейтенант нам мог и не ответить или наврать. Как проверишь? Здесь наверняка они используют совсем другие машины, а лиц их ты наверняка не видел…