Виктор Сбитнев: Адский огонь

– Понимаешь, прежнего губера Овсова я хоть знал, а этот, Параев, мне пока что не внятен. Жучара московский. – В голосе Альберта появились злобные оттенки. – Говорят, у него и в Москве, и в Питере свой бизнес. Сынишка каким-то департаментом в минсельхозе заправляет, и это после военного училища! Да и сам он, губернатор этот, из генпрокуратуры пришёл. Сначала в Совете Федерации какую-то республику представлял, а теперь вот к нам направили – поднимать дотационный регион. Поэтому ему все эти пожары с массовыми убийствами – кость в горле! До него такое в нашем крае даже не снилось никому. Сечёшь, Шарапов?

– Секу. Но давай всё же решать: если будем тормозить, то пора. А если нет, то поехали в гостиницу собирать монатки – и айда до Гробовщины.

– Давай, тормозим их на берегу озера, вон под окнами администрации! – С этими словами Альберт сбавил скорость и, выстояв полминуты на светофоре, свернул на площадь к зданию бывшего райкома. Здесь на более-менее открытом пространстве он резко остановил свой «Лэнд Ровер» и, устало выдохнув «Ну, вот, блин, и начинается!», выскочил на асфальт. Проворно подбежав к притормозившему поодаль «Рено», Альберт поманил водителя к себе, в то время как Семён предусмотрительно остановился в нескольких метрах сзади. Но водитель остался невозмутимо сидеть, только опустил стекло и вопросительно мотнул головой – дескать, чего, сударь, изволите? Тогда Альберт, демонстративно задержав взгляд на двухэтажке, глухо проговорил сверлившему его взглядом водителю:

– Не знаю, кто из вас принимает решение, но слушайте оба. Давайте зайдём в мэрию побазарить о нашей, судя по всему, общей проблеме. Там есть свободный кабинет, стол, четыре стула…

– Базарить иди на базар! – Резко бросил в сторону Альберта с пассажирского места старательно прилизанный молодой человек, на вид почти юноша. Наступило молчание. Тогда Альберт повернулся к Семёну и тот, с ходу всё поняв, быстро обошёл автомобиль с другой стороны.

– Не хотите по-хорошему, можно и по-плохому, – жёстко сказал он, поигрывая желваками. – Я, старший опер областного УГРО, – он коротко показал прилизанному своё служебное удостоверение, – прибыл сюда расследовать серию убийств и соответственно нахожусь в служебной командировке, то есть при исполнении, а вы сели мне на хвост и мешаете. Сейчас я вызову наряд, и вы будете «базарить» не в администрации, как вам в ваших же интересах только что предлагали, а в кутузке. Я ведь мог сделать это и без предупреждения…

– С кутузкой у тебя всё равно ничего бы не вышло, капитан. – С этими словами «юноша» показал Семёну характерное удостоверение сотрудника ФСБ и устало добавил:

– И вообще, Семён Борисович, вы нам без надобности. Приехали расследовать – расследуйте, но лучше самостоятельно, вот без него и его машины. – ФСБэшник ткнул тонким розовым пальцем в сторону журналиста. – Здесь неподалёку ракетная точка, а он вечно суёт свой нос, куда не надо. Таким образом, товарищ капитан, мы тоже, как и вы, при исполнении. Так что, не смею больше задерживать. В это время уже успевший оценить ситуацию Альберт незаметно кивнул Семёну и неприязненно процедил прилизанному:

– Ты своим лейтенантским удостоверением, сынок, лучше подотри свою задницу! Сейчас тебе позвонят твои начальники и всё объяснят, в том числе и про мой длинный нос. – С трудом сдерживая себя, Альберт отошёл от «Логана» и стал набирать полковника Братова. Тот понял его с полуслова (связь, слава Богу, на сей раз работала), и уже через пять минут молодой ФСБэшник, аккуратно придерживая телефон, испуганно закивал, повторяя, судя по движениям губ, «Есть!» и «Так точно!». Не став дожидаться ни его объяснений, ни даже возможных извинений (скорее всего, начальник отдела по борьбе с терроризмом приказал сделать и это!), Альберт легко запрыгнул к себе в машину и, кивнув последовавшему за ним Семёну, вставил пластмассовый ключ и нажал кнопку стартёра.

– Слушай анекдот, капитан! Он хоть и с бородой, но к месту. – Медленно подруливая к гостинице, предложил напарнику Альберт. – Реквизировали Василь Иваныч с Петькой в буржуйском питейном заведении два ящика водки и едут себе в дивизию, разумеется, в прекрасном настроении: то-то счастье привалило. Два ящика водки на двоих! Вдруг навстречу Анка. Пришлось сажать и её в тачанку. Настроение уже не то. Водку-то теперь на троих делить придётся! Дальше – ещё хуже. Фурманов впереди нарисовался. Этого так просто не объедешь, комиссаром к Чапаеву приставлен. Делать нечего, посадили и его. Ну, настроение совсем упало ниже плинтуса. Шутка ли, всего на два ящика водки уже двое на хвост сели. Вдруг, откуда ни возьмись, появились белые и пустились за тачанкой вдогонку. Ну, Петька сразу, конечно, к пулемёту, а в нём затвора не хватает. А белые уже настигают. Тут Фурманов рванул рубаху на груди и говорит: «Езжайте, товарищи, я их задержу!» и бросился с тачанки на дорогу, а когда его рубили шашками, успел крикнуть: «Вот так погибают коммунисты!». А белые опять настигают. Тогда Анка прыгает на дорогу, белые рубят и её, но она успевает крикнуть на прощание: «Вот так погибают комсомольцы!». Ну, тут Петька сразу приободрился, шасть к пулемёту, вставил в него недостающий затвор, нажал на гашетки и давай белых поливать. «А вот так, – кричит, – хвосты рубятся!».