Валентина Лесунова: Непарадный город

– Володя прав. Это он предложил выдвигаться мне в депутаты.

Мужчины стали обсуждать кого-то, кажется, конкурента. Два человека на одно место – пустяк, справимся легко. Наташа готовила кофе и подавала нам, я украдкой рассматривала Володю. Он не замечал. Или заметил?

Внешность его мне понравилась. Кареглазый, темноволосый, загорелый и ухоженный. Но почему такой стеснительный? В его-то возрасте. Где это он так долго пролежал, на какой печи? Ему, наверное, повезло, в благополучной семье вырос.

Мне стало хорошо, комфортно, и я согласилась поучаствовать завтра в пикете на центральной площади.

Мужу ничего не сказала. Пусть себе работает и живет привычной семейной жизнью. Вечером немного поволновалась, вдруг именно завтра он не пойдет на работу. Допустим, командировка, – иногда случаются, и он останется дома, чтобы готовиться к отъезду.

Утром, когда муж ушел на работу, кажется, ничего не заподозрил, я стала продумывать все до мелочей. Решила одеться скромно, но, не теряя привлекательности.

Все же с одеждой не угадала, вышла из подъезда и почувствовала холод. Тонкая курточка, сине-голубая, – выигрышных цветов для светлых волос, – не грела. Джинсы теплые, но подкачала обувь, – сапоги тесные, надетые на тонкие колготки, – пальцы ног заледенели.

Пожалела, что не намотала теплый шарф на шею.

Как только сошла с троллейбуса, увидела на площади, под памятником вождю революции Владислава и Наташу в окружении детей. Владимира не было.

Вот глупая! С какой стати он будет стоять в пикете, если есть дела куда важнее.

– Опаздываете, – Владислав был недоволен. – Берите плакат, держите, вот так, не опускайте руки. Если устанете, скажете, мы с собой веревки принесли, повесим вам на шею.

Прозвучало зловеще.

– Расстреливать не будут? – пошутила я.

Владислав отвернулся. Наташа вымученно улыбнулась, тревожно посмотрела на меня, видимо, боялась, что я уйду, и протянула мне плакат с фамилиями чиновников. Я боялась, что кто-то спросит о них. Или, еще хуже, сам чиновник подойдет ко мне и спросит, чем конкретно я недовольна. Что отвечать? И поменяла на другой, нейтральный: «Дети имеют право на счастливое детство».

На пикет почти не обращали внимания, люди торопились по своим делам. Только у Владислава журналисты брали интервью, и нас снимало телевидение.

Отсутствие Владимира расстраивало, сильно мерзли ноги, руки, я была без перчаток. Наконец, свернули плакаты, дети разошлись, и я покинула площадь.

Дома приняла ванну, согрелась и успокоилась.

Вечером муж смотрел новости, а я бегала из кухни в комнату, подавала ужин.

– Иди скорей! – позвал он, когда я готовила чай.

Меня с плакатом в руках показывали на весь экран.

– Ах, да, забыла, я была сегодня на пикете. Клуб у детей отбирают. Под супермаркет. История повторяется.

– В революционеры подалась? Что ж, развлекайся, лишь бы не скучала, – голос его мне не понравился.

– Я, вообще-то, на работу хотела устроиться.

– В клуб?

Он не эмоционален, и это мне нравится, успокаивает, как средство от изжоги. Но когда на что-то очень злится, мучается бессонницей. Последний раз он мучился бессонницей, когда я хотела взять ребенка из дома малютки, – даже заболел бронхитом. И я решила в нашей жизни ничего не менять.

Уже ближе к ночи, я мыла посуду, Игорь появился на пороге кухни и стал за мной наблюдать. В это время обычно он уже клевал носом, у телевизора. Но сейчас смотрел на меня так, как будто давно не видел.

– Что, не спится?

– Зачем тебе устраиваться на работу, денег не хватает?

– Нет, скука одолела.

– Понравилось стоять на площади?

– Не волнуйся, никакой больше политики, ни пикетов, ни выборов, – сказала я и почувствовала, что он успокоился. Хорошо, что мы доверяем друг другу.

Тепла все не было, временами падал снег и сразу таял. На улице грязь, серое небо, – выходить из дома никуда не хотелось. Мы жили тихо и несуетливо. Вечерами муж клевал носом у телевизора, я пыталась что-то вязать, но тоже впадала в дрему, и мы перебирались на кровати.

Утром разбудил звонок мобильного телефона, я услышала голос мужа:

– Дорогая, посмотри в окно, какое солнце! Весна наступила!

– Да, вижу, родной, наконец!

Усидеть дома невозможно. Я быстро собралась и вышла на улицу.

– Ирина, подожди! Мне надо тебе что-то сказать, – следом почти бежала соседка Татьяна.

– Ой, какая ты бледная. Болеешь? – спросила я.

– Да, язва замучила. Сплошные переживания. Черная полоса.