Анна Мусаэлян: Девушка, смотрящая на башню

Мария решительно смахнула непрошенную влагу с глаз, и принялась за шитьё. Но мысли невольно уводили её в страну воспоминаний. В привычку вошло перебирать узелки памяти. В той далёкой старине, в прошлом она пыталась найти ответ на мучившее её настоящее и грядущее будущее.

«…из-за поворота выбежал черноволосый мальчишка, и, задыхаясь от быстрого бега, сел у подножья холма. Мария, сдерживая рвущееся из груди сердце, подкралась к нему поближе, чтобы посмотреть на него внимательнее. Не так часто кто-то осмеливался подойти близко к холму, и ей стало любопытно. Она старалась не дышать, чтобы ненароком не выдать своего близкого присутствия. Но он всё-таки её заметил, резко повернулся и без стеснения уставился на неё. Его большие чёрные глаза завораживали своей бездонной зеркальностью. Она испуганно ойкнула, поняв, что её укрытие обнаружено, и развернулась, что дать дёру обратно, в нутро спасительного дома.

– Эй! – окликнул её мальчишка. – Стой! Чего бежишь?

Мария всё-таки отбежала на безопасное расстояние – на случай, если мальчишка вдруг решится погнаться за ней. Только потом повернулась и с молчаливым любопытством снова посмотрела на него.

– Ты, что, немая? И ты кто? – не унимался мальчишка.

Он поднялся с камня, на котором сидел, и сделал несколько шагов по направлению к ней. Но, увидев, что она снова готова бежать, остановился. Вот только перестать задавать вопросы не входило в его планы:

– Что-то я не припоминаю тебя. И странно ты как-то выглядишь… – Тут мальчишка замолк, и внимательным взглядом окинул девочку с головы до ног. Скрещённые на груди руки придавали ему довольно воинственный вид. Мария же продолжала молча взирать на непрошенного гостя, не решаясь заговорить с ним. А он, уже явно сердясь, по-взрослому рубанул рукой воздух и внезапно прикрикнул на неё: – Ты кто? А ну-ка говори!

Его голос был звонкий, как кованая сталь. Стоило ему сказать что-нибудь погромче, и он начинал звенеть в душной тишине летнего дня. Девочка испугалась, что мама может услышать их разговор. Ведь она строго-настрого запретила ей общаться с людьми из аула, и вообще не приближаться к незнакомцам. То есть для неё это означало, что без присутствия родителей ей вообще лучше ни с кем не разговаривать. Да и как? Из местного языка она знала только с десяток слов, которые она услышала от родителей. Отрывочных, из которых непонятно как составлять предложения. Девочка понимала, что мальчик хочет знать, кто она. Но как же ему объяснить, что она не говорит на его языке, а он на её? Пока не приключилось беды…

– Мария, – девочка решила, что лучше начать с имени и ткнула пальцем себе в грудь – для лучшего понимания того, что она хочет сказать. Вдруг он не поймёт, что это её имя, а не ещё одно непонятное слово.

– Что? – строго переспросил мальчик, пытаясь понять речь девочки. Он даже нахмурился, чтобы получше расслышать. Но лицо его уже осветила улыбка. Девчонка была странной, но, как видно, не немая.

– Мария, – более громко сказала девочка, снова тыча себе в грудь. – Я оттуда.

Девочка махнула в сторону дома, лепившегося на вершине холма, чтобы он понял, что она имела в виду. Мальчик проводил взглядом направление её руки, и лицо его мгновенно стало бледным.

– Эрсе 1 1 Эрсе [ингуш.] – русская. … – выдохнул он.

Мальчик посмотрел на неё ещё раз. Что-то прошептал, пятясь назад. А потом резко развернулся и быстро побежал прочь, в аул…»

Мария вздохнула. Родители тогда, конечно, объяснили значение слова, но не дали ответа, почему мальчишка испугалась того, что она русская. Что в этом такого? Она ведь не боялась того, что он – ингуш. Родители отмахнулись тогда от неё. Мол, маленькая ещё, не поймёшь. Не сказали и того, почему они не живут со всеми, в ауле. Почему ни с кем не общаются. Так надо. И всё. Родители отмалчивались и всячески старались избегать разговоров на эти темы. И только позже, после приезда русских солдат в аул, она сама стала догадываться, почему они живут обособленно, и избегают встреч с ингушами. Даже с живущими по соседству. Местные если их и не боялись, то явно относились с подозрением. Поэтому предпочитали держаться от них подальше. Благоразумные родители делали то же самое.

«– Мама, мне надо с тобой поговорить, – Мария решительно подошла к матери. Руки она сложила на груди, словно готовилась к бою. Все своим видом она хотела придать весомость своим словам, чтобы родительница сразу настроилась на то, что беседа будет серьёзной и очень важной.