Виктор Завидей: Дети Ишима. Книга 3. Океан

Начиная с детства, а точнее начиная с того возраста, когда автор начал понимать, что такое хорошо и что такое плохо, он старался держаться от плохих людей подальше. Более того, убежден, что чем в мире окажется больше людей с позитивными качествами, тем самым, мир как бы изменится в лучшую сторону. И такому обстоятельству он будет только рад, поскольку сам всегда приходил в хорошее состояние духа, если нечто подобное и ему удавалось обнаружить в мире, людях, или написанном. Хоть по жизни ему и попадались люди с различными, даже далеко не лучшими качествами, но упоминать их всуе автор не намерен.

Внимательный читатель не мог не заметить, что автор уже раньше объяснял свою точку зрения относительно книг, музыки или хороших людей. Может по этой причине, в его книгах совсем нет отрицательных героев, на что ему уже указывали и делали свои неодобрительные замечания внимательные читатели. Но автор всегда твердо стоял на своем и с беспримерным упрямством утверждал, что писать о плохом он не намерен! Поскольку, если ему в жизни попадались хорошие книги, они всегда становились его лучшими друзьями, с которыми он старается не расставаться на протяжении всей своей жизни. А кому нужны плохие друзья? Плохие друзья – они и вовсе не друзья.

Что же касается музыки, автор в глубине души считает, что язык музыки с успехом мог бы заменить другие языки, на которых безуспешно пытается объясняться человечество, совершенно не понимая при этом друг друга. Музыка может пролить свет и на не очень правильно подобранные слова. Поэтому, чтобы быть лучше понятым, все его творения идут в сопровождении музыкальных произведений, наиболее близко соответствующих духу, а не букве написанного.

Следуя, как и раньше, своим принципам, автор сообщает читателю, что приводимые им зарисовки навеяны реальными событиями из жизни близких ему по образу мыслей или духу реальных людей. А если он иногда и прибегает к фантастическим аллегориям или к мистике, так это всего лишь для того, чтобы читатель не расслаблялся, а сосредоточил свое внимание и постарался взглянуть на происходящее с точки зрения автора. Он убежден, что загадочного и таинственного в жизни более чем достаточно, и это становится очевидным, если заранее не занимать противоположной точки зрения.

Происходящие и описанные ниже события всплывают в памяти автора случайно, и иногда ему для этого достаточно какого-нибудь толчка или музыкальной фразы, чтобы перенести его неизвестно куда. Поработав еще в детстве над своим воображением, автор научился без труда оказываться в таких местах, в каких никогда не был или мог встретиться с людьми, с которыми никогда не был знаком даже шапочно. Говорит он все это для того, чтобы незнакомый ему читатель мог понять и простить эти странности его характера.

Автору как-то довелось услышать одно любопытное высказывание о том, что если с вами случилось что-либо, то маловероятно, что с вами это произойдет еще раз. Конечно, данное выражение подчеркивает роль случайности в этом мире и наводит на мысль о необходимости ценить каждое мгновение жизни, поскольку оно неповторимо.

Случается иногда и так, что то же самое явление, которое произошло некогда, происходит с вами вторично. Вот в этом случае нужно быть начеку! Автор берет на себя смелость утверждать, что подобный случай непременно произойдет с вами и в третий раз. Такие обстоятельства возникают значительно реже, но они косвенно указывают на то, что вокруг вас существует неизвестное поле притяжения, или вы окружены духами, которые и способствуют появлению в вашей жизни подобных фантомов. Хорошо еще, что случай, который с вами произошел – безобидный, и не привел к далеко идущим последствиям, но возможно и обратное, и тогда все это с очевидностью свидетельствует, что вы окружены темными силами и, рано или поздно, станете их жертвой.

Что касается автора, как это следует из его опытов в области бумагомарательства, его связь с не совсем «чистой» силой просматривается давно и невооруженным глазом. Он сам неоднократно признавался читателю в этих своих подозрениях. Во-первых, замечал, что, начиная с того возраста, когда у него выкристаллизовалось осознание своего собственного «я», с ним периодически – раз в три, иногда пять лет – происходили довольно занятные случаи. Они были такого порядка, что по всем законам, и ни под каким соусом, он не должен был бы впоследствии перепачкать такого количества чернил и бумаги на никому не нужную писанину. Мало того, не натворил бы всего того, что успел натворить за подаренное ему сверхурочное время.