Оксана Кириллова: Прямые солнечные лучи

Это было настолько абсурдно, что она заулыбалась. То не знать, встретит ли его еще хоть раз в жизни (при мысли, что нет, внутри будто образовывалась черная воронка), то размышлять о том, чтобы соблазнить его… надуманный, по сути, персонаж. Но куда более реальный, чем все остальное в ее жизни.

Нина стояла в подъезде – с красным, опухшим от слез лицом и в кои-то веки без сигареты.

– Ненавижу! Не-на-ви-жу! – повторяла она дрожащим голосом. – Все настроение испортила! Так хорошо было, а она…

– А ну прекращай жаловаться! – приоткрыв дверь, прогремела тетя Люба. – Ланочка, ты представляешь?! Клялась мне, что бросила курить, сегодня с утра решила ей погладить джинсы, она же вечно в мятом ходит, а в кармане – пачка! Еще врать пыталась, что сигареты давнишние – я-то помню, что стирала джинсы три дня назад, и уж точно не вместе с пачкой!

– Уйди! Дай поговорить! – визгливо взорвалась Нина. – Мне восемнадцать лет – сколько можно нудеть?!

– Если такая взрослая, сама стирай и гладь себе одежду! – не осталась в долгу мать. – И на сигареты свои сама зарабатывай, больше ни копейки не дам!

Дверь захлопнулась, и Нина сквозь зубы процедила ругательство.

– Когда уже я буду жить одна? Надо скорее найти нормального парня и съехать от этой истерички!

– Не повезет же тому парню! – Голова тети Любы снова высунулась из дверного проема – оказывается, она успела все услышать, и ругательство, возможно, тоже. – Ты же ничего по дому делать не умеешь, руки из одного места растут! Он и за учебу твою будет платить?

– На *** мне не нужна твоя учеба!

На сей раз мать точно услышала – и не только она, но и целый подъезд.

– Ну-у, совсем распустилась. Сопли утри и домой давай, ты пропылесосить должна. – Бросив извиняющийся взгляд на Лану, тетя Люба скрылась в квартире.

– Видишь, какие классные выходные она мне устроила, – обернувшись к Лане, всхлипнула Нина. – И никаких теперь клубов…

– А сбежать не хочешь? Ты же так делала. – Лана была не то чтобы разочарована – скорее, прибита, как говорят – будто пыльным мешком по голове. Однако пока клубы пыли не заволокли сознание окончательно, она все еще пыталась выкарабкаться. Это было нечто вроде инстинкта: борись до последнего, а потом уже умри.

– Можно бы, но настроя все равно нет после этой ругани. В другой раз как-нибудь… – протянула Нина. Вот она сегодня бороться ни с кем и ни за что не собиралась. Поставила крест на этом дне.

– А твоя… Маша пойдет? – механически спросила Лана. Почему-то вспомнилось свежевыглаженное платье в шкафу – то самое, элегантное и сдержанное, как раз для клуба. А обувь на каблуке зачем было покупать? Глупо, глупо. «Ладно, погоди, еще не вечер. Не сдавайся». – «Безнадежно, мам, я знаю. Не судьба. Да все равно бы не увиделись. И зачем…» – «О-о, пошла философия».

– Что ты говоришь? Маша? – Нина полезла было в карман, но, вспомнив, что сигарет там нет, с досадой поморщилась – слезы уже вроде бы иссякли. – Ну, она-то должна, у нее же там этот… Алекс. Остальные так и не собрались. По-дурацки все вышло. Давай в следующую субботу попробуем.

Следующая суббота? Еще неделя полужизни, едва ползущих минут, пустых разговоров, тяжелых мыслей… А если потом – разочарование? Нет, лучше сейчас, даже разочароваться лучше сейчас. Быстрее получится все забыть.

– Надо же, а меня, на удивление, прямо тянет в клуб! Вряд ли это настроение вернется, – заговорила Лана с непринужденной улыбкой. Сменила тактику.

– Травишь меня, да? – буркнула Нина и снова потянулась за мифической сигаретой. – Нет чтобы утешить…

– Извини, солнце… слушай, может, мне с Ната…. Машей тогда пойти?

– М-м… ну, она с Алексом и его друзьями… хочешь с ними?

– Можно. Не терпится снова потанцевать.

– Наконец хоть что-то человеческое в тебе проснулось. А то все учеба, растения… О`кей, если тебе нужна компания, я ей позвоню, спрошу, как она на это смотрит.

– Позвони, пожалуйста.

«С незнакомыми людьми ради незнакомого человека. Браво. Что я делаю?» Ленивое изумление (на более активное не хватило бы с душевных сил), которое Лана вызвала у самой себя, граничило чуть ли не с восхищением: ничего себе, как я могу, оказывается. Накануне хладнокровно соврала Вере с Мишей, что будет ночевать у Саши. Не смогла только заставить себя посмотреть им в глаза. И был дикий соблазн как-то обелить себя – на самом деле съездить к лучшей подруге, что ли. Не привыкла Лана говорить самым близким людям то, что не имеет ничего общего с правдой. Но такой правды они бы не поняли. И ведь ужасно, что поверили – с улыбкой пожелали племяннице приятного вечера, передали привет Саше… От одной мысли об этом у Ланы засосало под ложечкой.