Александр Коломийцев: Становление

– Кто бы мне дал грузчиков? Погрузка керна на участке входит в обязанности буровой бригады. Между прочим, это в СУСНе записано. Грузчики приедут с ЗИСом, когда керн через реку переправим. Будто вы в первый раз керн вывозите.

– Вот и ждём эту твою буровую бригаду. Так они и разбежались за три копейки керн грузить. Надо было сегодня с базы выезжать. Я что в путёвке напишу, объезд участка с геологом?

Тому обстоятельству, что вчерашний приезд оказался весьма кстати, Кострыкин либо не придавал значения, либо переругивался от нечего делать. Вынув из мундштука окурок, старательно заплевал, бросил на землю и с томительной скукой на задубевшем лице, продолжил пикировку.

– Хоть бы, какой толк был, керн этот вывозить. Толку-то никакого, нету здесь золота, и не было, и не терял его здесь никто.

Масляков с надсадой отвечал:

– На все работы Анатолий Григорьевич, есть нормы и инструкции. Керн с места работ должен быть вывезен, а земля, между прочим, рекультивирована.

– Да высыпь ты его в ямы на дороге, я его гусянками раздавлю, вот тебе все удовольствия – и керн вывезем, и землю рекультивируем.

Мезенцев познавал мир, и восторгался словно мальчишка, впервые из бетонных, асфальтовых лабиринтов выбравшийся на дикое приволье.

– Странный какой-то дятел. Весь чёрный, как грач, а на голове красная коронка. Никогда таких не видел.

Кострыкин посмотрел с ярко выраженным сожалением на городского балбеса, приходящего в телячий восторг от обыденных вещей, длинно сплюнул.

– Желна это, эка невидаль, – и проворчал, подводя черту под перебранкой: – Ну, ни фига у начальства масла в голове нет.

Масляков, раздражённый бесконечным, тягучим спором, буркнул:

– Вам бы, Анатолий Григорьевич, в ГКЗ на сдачу проекта съездить, или лесникам участок работ сдать, вы бы по-другому рассуждали.

Из вагончика вышла техник-геолог, принялась за неоконченную работу.

Препирательства о погрузке керна, казались Мезенцеву смешными. Эта работа, соответствующая квалификации неграмотных грузчиков, являлась частью общего дела. Причём, как не смешно это выглядело, важной частью, ибо без её исполнения ни одна комиссия не утвердит затраты на выполнение проекта. Работа неприятная, тяжёлая, неблагодарная, и все от неё отпихиваются, хотя все прекрасно знают, что исполнить её всё-таки придётся. Сидят три здоровых мужика, и, вместо того чтобы взять да сделать эту работу, рассуждают «а для чего это нужно?» Обычный приём сачков. И, движимый потребностью сделать что-нибудь полезное для общего дела, найдя выход нерастраченной энергии, предложил:

– Так давайте грузить, чего ждать?

Предлагая грузить керн, не дожидаясь бригады, побоялся, что Масляков, человек, отягчённый дипломом, презрительно фыркнет и откажется от чёрной работы, но произошло наоборот. Масляков с энтузиазмом согласился, а Кострыкин расфы-ркался.

– Ну, уж нет, моё дело – рычаги, а вы, если такие командиры, что скомандовать не можете, сами грузите. Так подгонять трактор?

Мезенцев, напружинившись, поднял металлические тяги, Масляков воткнул палец в сцепку, оба дипломированных инженера влезли в сани, и геолог махнул рукой, указывая в конец профиля.

«Золотой» керн из-за диаметра бурения казался неподъёмным. Первые метры укладывались в одно, последние – в трехячеистые ящики. И от тех, и от других вскоре заныла спина, отяжелели руки, тело взмокло. Погрузка вдвоём была крайне неудобной и отнимала лишнее время на перетаскивание ящиков по кузову. Кострыкин так ни разу и не вылез из трактора, лишь поглядывал в заднее окошко на распаренных, неловких грузчиков.

«Вот она, хваленная рабочая взаимовыручка, – размышлял Мезенцев. – Не переломился бы, ящики по кузову передвигать. Или он себя к рабочей аристократии причисляет, и за черновую работу браться брезгует? Наверное, не помогает, из принципа, что мы инженеры. Да ведь я ещё не начальник, такой же работяга, как и он. Это они меня на вшивость проверяют. Проверяйте, не на того напали. Я работы не боюсь, отлынивать, да прятаться не собираюсь. За собой смотрите».

Кострыкин, между тем, дождавшись погрузки керна на одной точке, переезжал на следующую. Ему и в голову не приходило, в каком иезуитстве его подозревают. Он просто выполнял свою обычную работу. Мезенцеву же всё было внове, и каждому поступку, всякого человека он искал объяснение. Погрузка керна в его глазах выглядела вроде субботника, когда все равны, все товарищи, такие взаимоотношения ему нравились. Эту работу ему никто не поручал, он взялся за неё по собственной инициативе, то же самое и Масляков, в обязанности участкового геолога погрузочно-разгрузочные работы уж никак не входили. Подобного энтузиазма они были вправе ожидать и от тракториста, но Кострыкин был далёк от романтизации своего труда. Он был практическим человеком. Если участковый геолог собственноручно берётся за погрузку керна, стало быть, ему грош цена, как руководителю.