Анна Керн: Поцелуй Иштар. Часть 2. В лагере Куруша

Куруш просил меня не появляться на манеже до самой кульминации праздника. Он хотел, чтобы мое появление стало для всех сюрпризом. Я с готовностью согласилась, хотя и было очень интересно посмотреть на все действо от начала до конца. И только когда начались соревнования девушек, Куруш распорядился пригласить меня на трибуну. Усадив рядом с собой, он торжественно объявил:

– Драгоценные мои подданные, по моему распоряжению, победительниц среди всадниц будет награждать Анника – наша гостья из Вавилона, жрица Богини Любви Иштар. Поприветствуем ее!

Проявляя уважение, зрители восторженно закричали. Я церемонно поклонилась и заняла место по левую руку от персидского царя.

Как потом рассказывала Маня, мое появление на трибуне вызвало замешательство среди всадниц. Девушки были уверены, что я не выжила после того трагического падения с лошади. А исчезновение на несколько дней Куруша объясняли тем, что он оплакивает мою скоропостижную гибель. И вдруг я появляюсь на скачках счастливая и здоровая. Вполне естественно, что девушки были поражены.

Начались первые заезды. Воины шумно реагировали на все происходящее, ободряюще выкрикивая имена всадниц. Было не сложно догадаться, кто из участниц слыл фаворитом, а кто не пользовался особой поддержкой. Как ни странно, признание воинов не было связано с успехами девушек в верховой езде. Потом Куруш мне объяснил, что во всадницах персы более всего ценят красоту и благородное воспитание. В чем заключается подобное воспитание, для меня пока оставалось загадкой.

Во время скачек произошло странное событие: Леля отказалась участвовать в соревнованиях, сославшись на то, что ее лошадь только что оступилась и повредила ногу. Зрители сопровождали ее уход недовольными криками и требовали бороться до конца. А Куруш лишь снисходительно улыбнулся.

Стоя на крепостной стене Храма Иштар, Инанна печально смотрела на раскаленный от полуденного жара город. Почти все сестры покинули Храм Любви. Остались лишь несколько стареньких жриц и служанок, которые считали Храм своим единственным домом и ни за что не соглашались покидать его.

Куруш прислал в поддержку Инанны отряд лучших бойцов, но гордая жрица отказалась от их помощи и даже не пустила на территорию Храма. Ведь если войска Набонида пойдут штурмом, то смерти все равно никому не избежать. Так зачем же устраивать в Храме Любви еще большее кровопролитие?

Смерти Инанна не боялась. Для жрицы нет более почетного окончания жизни, чем пасть в битве за свой Храм. Она уже приготовила свои жреческие военные доспехи и оружие. Когда-то в детстве отец заставлял ее упражняться с кинжалами и коротким мечом. Теперь эти уроки должны сослужить ей добрую службу – у нее был шанс гордо умереть в бою с оружием в руках.

Инанна смотрела на раскинувшийся у подножия Храма город и слезы лились из ее прекрасных глаз. Что же ее сейчас беспокоило больше всего? Одиночество.

Вдруг нежная мелодия свирели донеслась до ее слуха. Она звучала откуда-то издали, будто из счастливого прошлого. Инанна подумала, что все это ей почудилось, и даже тряхнула головой, чтобы скорее прогнать наваждение. Но с каждой минутой музыка звучала все громче и настойчивей. Тогда жрица закрыла глаза, пытаясь раствориться в этих чарующих звуках.

В какой-то момент голос свирели смолк.

– Не хочешь потанцевать, красавица? – услышала Инанна знакомый голос.

Она открыла глаза и посмотрела вниз. У крепостной стены Храма стоял улыбающийся Шамси.

– Рада видеть тебя, бродячий музыкант, – ответила Инанна. – Но мне сейчас не до танцев. Видишь, Храм закрыт. Иди своей дорогой, Шамси.

– Я и шел своей дорогой. И она привела меня к тебе. Теперь я никуда не уйду, пока ты не станцуешь под мою свирель и не сбросишь с себя всю одежду.

– Но тебя схватят и убьют.

– Да, если не пустишь меня к себе, то вполне могу погибнуть.

– А если пущу, то ты погибнешь наверняка. Уходи отсюда, Шамси, – строго приказала Инанна.

– Ты слишком сурова, девочка моя. Обещаю, твое настроение сразу улучшится, если позволишь мне приласкать себя.

– Ты с ума сошел. Не понимаешь, что говоришь, – смущенно прошептала она.

– Я знаю, на что иду, Инанна. Открой мне двери Храма, не пожалеешь.

– Хорошо, подходи к задним воротам, – сдалась Верховная жрица.

Пропустив музыканта через задние ворота, Инанна тут же захлопнула их и усердно задвинула все тяжелые засовы.