Оба они казались бутонами пионов, задержавшихся в своем созревании, но распустившиеся вдруг и одновременно самым роскошным буйством цвета, аромата и нежной шелковистости лепестков – когда Судьба сблизила их друг с другом.
Ну хорошо, если вся эта картина стала отдавать приторной патокой, медово-коричными булочками и банановым ликером, – сочувствую. Но ничем не могу помочь. Потому что жизнь этих двоих человеческих существ действительно была в тот период полной идиллией.
А потом Судьба решила, что слишком долго баловала Джерри.
Все произошло быстро, словно проектор в кинозале сошел с ума и завертелся с бешенной скоростью, посылая на экран сумасшествие мелькающих кадров, доводящих зрителей до паники и головной боли.
Лайма заболела, ее лечили «от пневмонии» – с непродолжительным улучшением. А затем, как гром среди ясного неба, прозвучал диагноз. Когда врач-онколог сочувственно излагал Джерри ситуацию, тот слушал, как сквозь ватную пелену. Он не понимал значения слов, застыв в ступоре, и в его голове почему-то вертелось лишь одно «ищи свет!».
Лайма «сгорела» в считанные месяцы. Она встретила свой приговор мужественно, Джерри впоследствии казалось, что даже с некоторым облегчением. Она готовилась к уходу по-хозяйски, как будто к рядовому запланированному мероприятию. Оставила ценные указания работникам, няне и всем, кто должен был сопровождать ее мужа и сына после ее ухода.
Перед тем, как заснуть навсегда, она долго ерошила кудрявые волосы Джерри и Айэна, лежа в постели с полуприкрытыми веками и мягкой полуулыбкой на лице. И, прежде чем сделать последний вздох, она велела отослать сына из комнаты, а затем тихо прошептала мужу: «Я была счастлива с тобой. Это подарок…».
Джерри умер вместе с ней. По крайней мере лучшая и счастливейшая его часть. Он долго горько рыдал над ней, заснул на ее теле, а когда его разбудили и отвели в кабинет, это был уже другой Джерри. Его душа была суха, выжжена дотла, и в ней не осталось ни капли животворящей влаги или хотя бы тлеющей искры – лишь толстый слой серого пепла, похоронившего под собой Счастье.
Позвольте, неужели мы забыли об Арман? Нет – просто дали ей возможность вырасти, из нескладного подростка превратиться в изумительной красоты девушку, а затем и в Женщину.
Пока мы наблюдали за Джерри, Арман с жадностью открывала для себя мир. После «спасения на водах» собственного брата она ничего не боялась. Ну, если только высоты немного. Поэтому, закончив школу, а затем и институт с неплохими результатами, Арман радостно бросилась в водоворот жизни, стремясь получить удовольствие от всего, что завладевало ее вниманием.
Нет, она не была безудержной гедонисткой – скорее, просто человеком, стремящимся разумно наслаждаться возникающими возможностями. Разумное было важно: Арман доставляло истинное удовольствие вспоминать о контролируемых «моментах безумства», позволявших ей попробовать «опасную воду» кончиком одной ноги, уловить ее движение, почувствовать щекочущее прикосновение на коже ступни – и не свалиться в темную и пугающую пучину. Кто-то скажет, что она довольствовалась поверхностным знанием предмета. Но Арман искренне полагала, что для человека разумного вполне достаточно попробовать небольшой «кусочек пирога», чтобы получить представление о вкусе всего изделия. Она вообще не была склонна к «чревоугодию». Ее натура, скорее была гурманом-дегустатором.
Так, пробуя «кончиком ноги» то одно удивительное приключение, то другое, она влюблялась, расставалась, вновь влюблялась, ревновала, ее ревновали, и она вновь расставалась. В этой череде событий, Арман каким-то непостижимым образом умудрялась работать («пахать», говорила она, имея ввиду свой трудоголизм), делать скачкообразную карьеру, менять место работы с хорошего на лучшее или не очень. Ее жизнь так бы и текла в русле спокойной и не всегда предсказуемой реки. Если бы Судьба не распорядилась по-другому. И не подарила Арман самый главный Подарок в ее жизни – дочь.
Ребенок зачался неожиданно, вопреки тщательно соблюдавшейся контрацепции. Просто одним утром Арман вдруг совершенно ясно осознала, что произошло Нечто. Когда тесты подтвердили свершившийся факт, Арман, обдумав ситуацию, сообщила о ней отцу будущего ребенка. На его осторожное предложение повременить с рождением и прервать беременность, Арман ответила категоричным «нет». В ее сознании было смятение, но она твердо знала, что ее ребенок должен родиться. Причем, родиться здоровеньким и умненьким.
Читать дальше