Вероника Тутенко: Первые из индиго

– Не понимаю только, как вы могли услышать из другой деревни лягушонка, – недоумевал юноша.

– Доживёшь до моих годков, вот тогда и поймёшь. Слух и нюх у меня, как у собаки.

«Помогите!» – хотела позвать я, но из горла вырвался только слабый стон, и всё-таки меня услышали.

– Я же тебе говорил, – обрадовался старик. – Лягушонок зря не позовёт.

От радости я готова была расцеловать лягушонка, и даже ничуть не удивилась бы, если бы он превратился в прекрасного принца.

В этом полусне было возможно всё, но, помятуя о том, что принц у меня уже есть, я ограничилась улыбкой и огромным спасибо, а на прощание спросила, как зовут моего зелёного спасителя.

– Ты можешь придумать мне имя сама, – ответил он и отпрыгнул в траву.

– Хочешь, тебя будут звать Макс? – предложила я лучшее из имён.

– Хорошее имя для лягушонка, – одобрил он, а дальше я перестала понимать его лягушачий язык, и он ускакал по своим лягушачьим делам.

Только тогда я в полной мере ощутила, как болит и ноет моё тело, а голова так и вовсе – чугун чугуном.

Я снова застонала, а старичок покачал головой:

– Ай-яй-яй! До чего только девок пляски с медведями доводят. Пойдём, канатная плясунья!

Мальчик проложил длинную жердь от тверди, на которой они стояли, до моего островка, и оказалось, я, и правда, умею ходить по канату. Интересно, где я этому научилась?

Кое-как, опираясь на их обоих, благо старик был бодр и крепок, а мальчонка коренаст, я добралась до избушки, утопавшей в подсолнухах. Так вот почему я обожаю младших братьев Солнца!

С облегчением я упала на лавку у порога и снова потеряла сознание. Когда я открыла глаза, надо мной хлопотала женщина красоты необыкновенной. Представьте себе огромные миндалевидные, не светло синие – почти голубые глаза с длинными пушистыми ресницами, взлетающими до самых тоже летящих, как далёкие ласточки, как будто нарисованных, бровей. Высокие скулы придают лицу что-то рысье, а маленький, чуть вздёрнутый носик, напротив, – кошачье.

Рот тоже маленький и алый, как два изящных лепестка, а косы чёрные, тяжёлые – никогда таких раньше не видела – спадают прямо на пол, потому что красавица сидит на табурете.

– Правда же, хороша? – услышав, что я пришла в себя, улыбнулся старик. – Дочь моя, так и зовут её, Варвара-Краса. Нигде во всех окрестных деревнях краше девки нет, а женихи наш дом обходят стороной, только издали заглядываются.

– Почему же?

– Было Варваре видение или сон, что суженый её появится в наших местах со стороны Волги, приплывёт на барже по воде. Так и ждёт-дожидается, и красота её не меркнет, только года идут и идут…

– Выпей, сколько сможешь, – поднесла Варвара к моим губам какой-то зловонный отвар. На вкус он оказался слегка горьковатым, так что несколько глотков я сделать смогла.

– А теперь ложись, мамочка, – бережно уложила меня обратно на лавку Варвара, которая, да, в этом не было никаких сомнений, была моей внучкой. Но как же такое возможно?

Голова от напряжения разболелась так сильно, что я проснулась…

У тром я проснулась от позвякивания посуды, приятно переносящего из колыбели снов в домашний уют. Не знаю, который был час, но солнце уже светило ярко.

– Не дождались тебя, сели чай пить, – оправдывалась бабушка Рая, глядя на пустой стул за столом.

Исходящая лесными ароматами кружка не заставила себя ждать.

– Я с утра уже оладьев напекла, – продолжала бабушка Рая, уютная, очень даже для своего возраста красивая, с добрыми морщинками и смеющимися синими глазами.

Аппетитная горка вздымалась посередине стола.

– Все наши деревенские в сборе, – подмигнула мне Лада. – Только Саши не хватает. Тоже собирался приехать, да спину прихватило.

– А что же Алиса? Не приедет на родственницу посмотреть? – принялась за оладьи, подавая пример, бабушка Рая.

– Ты что! – замахала на неё руками Лада. – Ты же знаешь, сколько у неё дел! Завтра мы к ней сами заедем. Вернее, не к ней, а к Каринке. Она как раз только что закончила ремонт, так что будем праздновать новоселье нашей городской компанией, – снова мне подмигнула.

– А мы уж как-нибудь в деревне жару переждём, – усмехнулась бабушка Рая.

– Сегодня грозу обещали, – вставил веское словцо Петруша.

– Вряд ли… Всю ночь лягушки квакали, – возразила Римма.

– Не квакали никакие лягушки, тебе приснилось, наверное, – стоял на своём Петруша.

Но о лягушках вскоре забыли, потому что появилась сорока.

С орока не была обычной сорокой, сказочная прямо-таки сорока, огромная, довольная и важная, как почтальон, принесший радостные вести, проскакала от одного окну к другому и обратно.