Друзья говорили, что у неё мог появиться любовник. Но знаете, моё сердце настолько сплелось с её, что я просто не мог в это поверить, да и не верю, я знаю, что это не так. Я не зря сказал про сердце, в моих чувствах я ещё с нашей свадьбы научился понимать малейшее колебание её настроения, которое непременно переходило и ко мне. Будь то мельчайшая улыбка секундной радости, которая давала мне запал на целый день, или огромное разочарование, которое обременяло меня страданиями на недели.
Полтора года назад умерла её мать. Для неё это был просто огромный шок, у любимой начались проблемы со здоровьем и исчез аппетит. Она чрезмерно похудела за то время, стала мрачнее той самой комнаты, в которой находится моя жизнь. Я пытался её успокоить, как мог, задаривал подарками, взял отпуск на работе, чтобы постоянно быть рядом, но больших результатов это не принесло. Наоборот, постепенно она становилась всё более раздражительной и молчаливой по отношению ко мне. Удивительно, что спустя полгода она вроде бы начала приходить в себя, стала видеться с подругами, стала более общительной с посторонними людьми и с коллегами, но не со мной. Я никак не мог найти оправданий этому, и чтобы хоть как-то отвлечься, я начал больше времени проводить на работе, даже оставаться там по ночам, периодически начал выпивать. Я видел её безразличие ко мне, которое подогревалось моими чувствами, и в её взгляде на меня обрушивались просто волны, волны из плавленой стали, которые до невозможности обжигали меня и впивались мне в сердце, а после охлаждались и застывали там навсегда. Рабочие будни помогали как-то остыть, забить голову другими проблемами и не видеть этих глаз, которыми раньше я мог наслаждаться безостановочно.
Кстати о работе. Хоть я и старался забыться в ней, не сказать, что у меня там всё было гладко. Пять лет назад я был одним из самых выдающихся детективов в округе. Мне прочили прекрасную карьеру и даже славу. Может быть, вы помните дело того насильника? Тот, которым пестрили все заголовки газет, уже не помню, сколько лет назад? Этот больной на всю голову подонок ворвался в дом, где жила семейная пара с ребёнком, зарезал их и умудрился ещё изнасиловать жену, которая в тот момент была ещё жива. Так вот, это именно я его нашёл. На их заднем дворе был найден окурок, который по какой-то неведомой случайности оказался из редчайшего табака. На этот окурок никто не обращал внимания, и мне просто невероятно повезло, что среди зарослей кустов я его нашёл, при этом хозяева, как известно, не курили. Этим самым табаком незаконно торговал один тип, который за то, что мы его не трогали, сливал нам всю известную ему информацию о наркотиках и их поставщиках. Спустя часы детективной суеты, с его помощью мы определили любителя экзотики, при этом он добавил, что подозреваемый был чертовски дерганный и нервный, и когда мы ворвались к нему в дом, мы поняли, что не прогадали. Этот самый псих лежал на кровати под смесью мескалина и кокаина. В шкафу мы нашли нож, которым он жестоко расправился с бедной семьей. Когда насильник пришёл в себя, он уже был в участке, где самые жестокие прогнозы относительно его участи казались недостаточно справедливыми.
Наверное, мне всё-таки повезло. Но после ещё пары раскрытых дел шеф проникся ко мне глубоким уважением. Я даже сам начал верить, что всё пойдёт только в гору. И тут шанс. Шанс, который мог обеспечить мне всемирную славу. Тот самый золотой шанс, ради которого тысячи юнцов идут в эту профессию, и, в общем-то, шёл и я. Объявился настоящий маньяк, который мог бы дать фору самому Джеку Потрошителю. Сперва его убийства приписывали разным людям, но спустя пару последующих тел, стало очевидно, что всё это сделал один человек. Тогда он поднял дикий переполох не только у нас в городе, но и по всей стране. За это расследование желал взяться каждый детектив, так как при его раскрытии ты мог выйти в ранг одного из самых выдающихся деятелей нашей сферы. Повезло мне. Я был счастлив, мне казалось, что я почти достиг пика, я загорелся работой. Мне завидовали, но я этим не прельщался, я знал, что смогу разоблачить этого типа, и для меня это было сравнимо с покорением мира.
Однако, падать с этого пика было невероятно больно. Уже как четыре года я практически не продвинулся ни на шаг, тогда как он за это время совершил около пятнадцати убийств. При этом каждое последующее становилось всё более жестоким и изощрённым. А хоть какие-то новые наводки отсутствовали. У нас имелось около ста тридцати семи предполагаемых подозреваемых, у нас были ориентировочные орудия убийства, психологический портрет. Но разве этого достаточно, чтобы обнаружить человека, у которого в выборе жертв нет никакой закономерности. Судя по местам преступлений, можно было сказать, что своими работами он хотел что-то сказать, но этот смысл не всегда было легко уловить, а зацепиться за него тем более. Очевидно, что свои убийства он разыгрывал как представление, значит, ему хотелось внимания, славы. И он её получал. Сразу после его очередной жертвы появлялись тысячи газет и сотни шоу, посвященных его злодеяниям. Повсеместно можно было почуять страх, люди начинали не доверять ближним и боялись выходить на улицу. На общем быте это не отражалось, но часто, когда речь заходила о нём, в воздухе висело просто невероятное напряжение. Интересный факт: в это время количество разводов повысилось на три процента.
Читать дальше