Александр Басов - Союз Верных. Энгельбрук. из цикла «Потускневшая жемчужина»

«Забегу куда-нибудь перекусить по-быстрому. А потом в Магистрат. Они там, в обеденное время не слишком настроены заниматься проблемами города».

Размышляя подобным образом, сержант вышел к старому крепостному рву и повернул налево, когда сзади его кто-то окликнул.

– А-а, «фрау Матильда», – вспомнил стражника-засоню Ладвиг, – пошарил во рву?

– Так точно, господин сержант! – Солдат вытянулся по стойке «смирно» – Разрешите доложить?

– Докладывай, только быстро, в нескольких словах.

– У меня есть предположение, чем могли заниматься люди, тайно передвигавшиеся ночью по заросшему кустарником рву. Они воровали домашнюю птицу.

– Что? – Насторожился Ладвиг. – С чего ты взял?

– Я обнаружил несколько куриных пёрышек. Вот. – Стражник поднял с земли лист лопуха, на котором были разложены мелкие пёрышки и несколько ниток.

– Вот это да, – пробормотал сержант, – готов прозакладывать свою любимую пивную кружку, что это не совпадение.

– Простите, не расслышал, что вы сказали?

– Ничего. Нитки оттуда же?

– Да. Кустарник густой, одежда постоянно цепляется. Я тоже без потерь не обошёлся, – солдат продемонстрировал разодранный локоть.

– Молодец, – задумчиво произнёс Ладвиг, – как далеко от этого места ты ушёл по следам?

– Почти до самых Восточных ворот. Там заросли стали совсем редкими, и я потерял след. В том месте мною оставлена метка – привязал к ветке пучок ниток и лоскут от одежды.

– Хорошо. – Придав голосу беспечности, Ладвиг сказал: – Теперь мы будем знать, что к нашему делу эти воришки отношения не имеют. Благодарю за службу.

– Рад стараться! – Гаркнул стражник. – Вам понадобятся добытые улики?

– Нет, – небрежно отмахнулся сержант и, заметив, что солдат собирается выбросить перья и нитки, сказал: – впрочем, давай их сюда. Покажу стражникам на рынке. Вдруг там пропадает птица.

Ладвиг завернул в лист лопуха находки и спрятал всё это в карман.

– С этого момента ты закрыл должок, – сказал он на прощанье солдату. – Будем считать, что с твоей стороны никаких нарушений при несении караульной службы я не заметил.

Сержант был всего в нескольких шагах от Южных ворот, когда колокола зазвонили к полуденному богослужению. В это время вкушать пищу в общественных заведениях не полагалось, а всем находящимся дома верующим предписывалось молиться.

«Видимо придётся трястись в седле под завывание пустого желудка. Лишь бы Грета не надумала идти сегодня в церковь… Вот и проверим, насколько благосклонны ко мне сегодня Боги».

На площади перед воротами Ладвига дожидался вахмистр.

– Из оцепления не вернулись трое стражников, – сказал он, – я так понимаю, что все они рекрутированы вами для помощи следствию.

– Не все. Один из них по моему приказу выполнял разведку местности, другой сопровождал могильщиков. В качестве помощника меня интересует лишь рядовой Виланд. Вопрос уже решён. Подавайте докладную вышестоящему начальству, что с сегодняшнего дня он поступает в распоряжение дознавателя.

– Нашёл повод выслужиться, – глухо проговорил вахмистр, недобро поглядывая на сержанта. – Мне уже следует готовиться к инспекции?

Ладвиг перевёл взгляд с мрачного лица начальника караула на его не успевшие потерять свежесть знаки различия и догадался о причине, по которой вахмистр недолюбливал рядового Виланда.

– По этому поводу нам стоит пообщаться, господин вахмистр. Вы сдаёте смену сразу после молебна?

– Да. Я себе организовал что-то вроде кабинета. На сухую вести разговор – только язык об зубы царапать. Пойдём, промочим горло.

– Не откажусь, – согласился Ладвиг. – Я с ночи питался только запахами. Не все из них были способны улучшить пищеварение, но это не лишило меня аппетита.

– Вот и чудесно. – Натужно улыбнулся вахмистр, хотя интонации, с которыми он произнёс эти слова, выдавали его истинное настроение. – Поможете мне справиться с обедом, сержант.

Кабинет представлял собой тесную каморку на первом этаже надвратной башни. Начальник караула сдвинул в сторону ставень, прикрывавший крохотное отверстие в стене под самым потолком, и внутрь проникло ровно столько света, чтобы можно было не ориентироваться на ощупь. Стол заменяла старая бочка, она же служила шкафчиком – несколько дощечек было выломано, а из тёмного нутра тянуло ароматами ветчины и свежего хлеба. Именно это и достал оттуда вахмистр, добавив к нехитрой снеди большой кувшин пива.

– Монастырское, – сказал он, бережно поставив кувшин на бочку, – не то, что те ополоски, которыми наслаждаются сейчас господа Сиджисвальд и Реджинхард.