Запирая дверь, Вера услышала настойчивую трель телефона. Может быть, с работы уже разыскивают? Или вообще что-нибудь срочное? Вернуться? Послушать? Но она не стала этого делать. Нет, примета такая есть: даже если в зеркало, вновь выходя, посмотреться – всё равно, пути точно не будет!
А, вот и утро снова встало не с той ноги – как и она. Дождь со снегом поливал сверху из распоследних сил, а за зонтиком возвращаться уже не было времени. Хорошо, что у нее пальто с капюшоном. Ну что это за зима в конце января! Похоже, в Москве больше никогда не будет настоящей зимы – с крепким морозцем, хрустящим под ногами снежком, северным малиновым солнцем. Так нет же! Дождь зарядил с самого утра, безнадежно-серое небо хмурилось, всхлипывало почти неслышно, проливало бесконечные слезы… Надо было надеть другие сапожки – эти явно не по погоде.
Хотя денег в кошельке оставалось совсем не густо, до метро она взяла мотор, ржавую копейку. Машина дребезжала, стонала и только чудом не развалилась прямо на ходу – благо, до метро совсем близко, всего три остановки. Но ведь автобуса можно и не дождаться. Дальше проще: в метро на работу прямая ветка, без пересадки, потом, как всегда, спринтерский рывок – взбегание по эскалатору.
Вера очень спешила. Она сильно опаздывала на работу. Было уже далеко не утро, ведь утро как-то незаметно, словно по мановению таинственной волшебной палочки, уже воплотилось в день. Этот самый день вдруг предстал перед ее испуганными глазами в своем официальном наряде, в длинном пальто и шарфе, и был он застегнут на все пуговицы до самого горла, и поманил ее скорее бежать на работу. Одним словом, Вера очень опаздывала.
В академическом институте, где в качестве младшего научного сотрудника трудилась Вера, рабочий график был, по правде говоря, не слишком жесткий – только три (а чаще два) официальных присутственных дня в неделю, да и то не с утра до вечера. Правда, платили за это такие смешные деньги, что едва ли на них можно было прожить: на руки в месяц у Веры получалось чуть больше ста рублей. В остальные дни сотрудники должны были находиться в рабочее время в библиотеке и собирать материал для своих трудов – научных статей, служебных записок, институтских сборников. Иногда, впрочем, случались авралы: на отдел спускали срочное задание из ЦК КПСС или ВЦСПС [29] Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов.
. Тогда нормальная жизнь прекращалась, и все имеющие отношение к заданию сотрудники работали в экстренном режиме – без обеда, выходных, без сна и отдыха.
Прошлой ночью, так некстати завершившейся сном-кошмаром Вера корпела над авторефератом своей кандидатской диссертации. Работа её была практически готова, а автореферат она обещала непременно закончить до конца недели и отдать научному руководителю, а уже наступила пятница. Полночи провела без сна, а как только прилегла – опять этот кошмар! Рассчитывать выспаться не приходилось. Наверное, придется работать и следующую ночь, и все выходные, чтобы утром в понедельник явиться с гордо поднятой головой и торжественно положить на стол шефу – он же по совместительству и ее научный руководитель – готовый текст. Прямо с боем часов – в десять ноль-ноль утра. Конечно, Валерка не придет в восторг от такой перспективы на ближайший уик-энд. Она-то будет за письменным столом сидеть, а мужу что, на ее спину склоненную любоваться, да?
И вот теперь, подбегая к своему институту по узкому, похожему на среднего размера подкову, переулку в самом центре Москвы, Вера отчего-то занервничала. Она вошла в ворота, отделявшие здание от переулка, с трудом потянула на себя тяжеленную дубовую дверь.
И первым человеком, кого увидела Вера, войдя в институт, была ее близкая подруга Майка Катаева, которая, очевидно, дожидалась у самого входа.
Майка так и бросилась к Вере.
– Слушай, Веронь, ну, ты ва-аще даешь! Где ты ходишь до сих пор?
– Майка, ради бога, ну что еще такое? С тобой что-то случилось?
– Со мной-то ничего, а вот с тобой сейчас точно случится – сама увидишь что! Шеф твой вот уже почти два часа, – между прочим, вот прямо как пришел, с десяти ноль-ноль утра! – рвет и мечет, всех по тревоге поднял, тебе домой уже обзвонился. Думаешь, чего я-то здесь торчу, а? Тебя я здесь сторожу, нарочно, на дальних подступах, потому что, слышишь, когда ты сейчас к нему пойдешь, надо тебе по-быстрому придумать какую-то ну уж о-очень уважительную причину, почему опоздала – иначе точно не прокатит, я уже не знаю, на что он сейчас способен вообще! А у другой лестницы тебя Машка караулит, на случай, если ты там пройдешь, и не дай бог, если ты вот в таком виде, как сейчас, предстанешь перед шефом!
Читать дальше