Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том четвёртый

Возвратились усталые, к ужину и с удовольствием, попарившись в деревянной баньке, что затопила к приходу работничков, матушка Елена, переоделись в чистое бельё, подсели к столу.

Оглядев добровольных помощников, облачённых теперь не в мотоциклетные доспехи, но в рубашки и штаны самого батюшки, отец Владимир рассмеялся:

– Долгонько ваши старания люди вспоминать будут.

– А то, что мы делали, разве богоугодное дело?

– Ещё какое! – расправляясь с вишнёвым пирогом, весело заметил Старгородцев.

Уставшие гости полегли после ужина спать.

Матушка Елена расстелила им на многочисленных раздвижных диванах и креслах уютные постели. В доме Старгородцевых привыкли принимать многочисленных гостей, в основном странствующих пилигримов, мечтателей, художников, поэтов. Приезжали или приходили своим ходом к отцу Владимиру монахи-вольнодумцы, священники-расстриги. Бывало, некоторые задерживались надолго, некуда было идти. Старгородцевы никогда никого не гнали, мало того устраивали на работу, поддерживали, укрепляли и постепенно разуверившийся в жизни человек находил себе жильё, а далее отец Владимир мог похвастаться бракосочетаниями бывших пошатнувшихся духом и особую радость ему приносили крестины детей, рождённых от таких браков.

Отец Иннокентий отправляясь в соседний домик, где обитал лишь ночью, так как был бессемейным, остановился в дверях и, обратившись к Старгородцеву, не смог скрыть повышенного интереса.

– Как же ты с ними познакомился? – кивнул он на видневшихся в проёме двери одной из комнат, храпевших байкеров.

– В молодости, – ответил Старгородцев, усмехаясь в усы, – лихачили на мотоциклах. Страсть, как любил скорость, ветер, пиво и рок!

– Ты? – не поверил отец Иннокентий, заново оглядывая солидную фигуру друга.

– Я! – подтвердил батюшка. – Если хочешь знать, рокеры или по-современному, байкеры, это те же анархисты! А от анархиста до порядочного человека один шаг!

– И ты его сделал, этот шаг? – всё ещё поражался дьякон.

– Шагнул в духовную семинарию, – согласился отец Владимир.

– А они? – снова кивнул в сторону спящих байкеров, отец Иннокентий.

– Они? – задумался Старгородцев. – Работают, семьи содержат и стараются в отпуск объединиться, чтобы колесить по России, видишь, и к нам заехали, слава Богу!

Перекрестился он на спящих друзей.

– Сподобил Господь увидеться через двадцать лет!

– Богоугодное дело! – подтвердил дьякон и на цыпочках покинул спящий дом Старгородцевых.

Но ещё долго не спал, слонялся возле остывших боков мотоциклов и трогал их пальчиком, представляя, как летит по дороге и ветер сдувает слёзы из глаз, ах, как хорошо!

В предпраздничные дни Танька Удальцова решила сделать ремонт в своей квартире. Обзвонив с десяток соответствующих фирм, она каждый раз спрашивала, есть ли в бригаде строителей представители кипчакских народов, а по-современному – гастробайтеров, то есть таджиков, казахов, узбеков. После минутной заминки ей отвечали, что есть и бригады занимающиеся ремонтом квартир, в основном состоят из «черных».

Танька вспылила и позвонила подруге:

– Кто расистка? Я – расистка! – орала она в трубку. – Да, и не скрываю своего презрения к этим дуракам! Они ничего не умеют! Вон на прошлой неделе приперся слесарь, таджик, надо было кран холодной воды заменить, бегал, бегал, не знал, что и как делать, ты думаешь, он починил?

Впала Танька в состояние, близкое к умопомешательству:

– Нет! Деньги за работу взял, а сам исчез, кран через два часа сорвало. Пришлось опять звонить в ЖЭК. Что?

И успокаиваясь, устало произнесла:

– Эти кипчаки ничего не умеют, к тому же они – тупые и грязные! Послушай, мне нужна бригада русских рукастых мужиков! Понятно?

Все-таки подруга помогла, она и сама недавно занималась ремонтом квартиры. Русские строители в два дня справились с задачей и, расплачиваясь с ними, Танька не без удовольствия обозревала свои апартаменты.

Тридцать первого декабря, Танька ожидала в гости родственников. Конечно, накрыла стол и, кинулась открывать.

– Надо же предупреждать! – схватилась за сердце тетя Роза, совершив экскурсию по квартире.

– Что это такое? Я не поняла! – с недоумением оглядывая белые стены кухонного пространства, спросила бабушка Муся, а попросту Мария Сергеевна.

– Это евроремонт, – ответила родственницам Танька, – мода такая!

– Ишь ты, мода! – хмыкнула бабушка Муся. – Мода на больничные операционные!