Олег Овсянников - В преддверии А

– А не боитесь незнакомых в дом пускать, мало ли ограбят, – пытаясь завязать беседу, елейным голосом проговорил Иван.

– Уже ограбили, – послышалось с кухни.

– Это кто же?

– Государство, – отрывисто пояснила пожилая женщина. Ты вот что, милок, говори, чего тебе нужно, а то у меня свои дела имеются.

– Да меня в основном подробности интересуют. Может, за это время вспомнили. Мне, бабулечка, поскорее закрыть дело хочется.

– Деревенский? – прервав на полуслове, спросила хозяйка и, улыбнувшись, предложила: – Чайку не желаешь? Доставая варенье, назидательно пояснила: – Меня еще моя бабка учила, коль отец смурной с работы идет, встреть ласково, папулечкой-роднулечкой назови, сразу оттает. У нас на Руси и князей Красным солнышком величали. А раньше…

И Иван полчаса слушал историю прежней жизни Пелагеи Ивановны. И также неожиданно, наливая по третьему стакану, она, прервав воспоминания, проронила:

– Знаю, про что тебе досказать. Девка там была.

– Как это? – поперхнулся Иван.

– А вот так. Плащ красный вразлет, волосы – гривой кобыльей и шарф белый. Эти-то, на машине, и остановились. Один вприпрыжку сиганул. В руку вцепился, видно, всякие ласкости плести начал. Ну а та молчит. Взгляда от земли не отрывает. Потом глазищами как зыркнет, меня аж дрожь пробила. Мужик так и остолбенел вообще. Она дальше побежала, а этот за трубу. Вот, Ванечка, жуткая девка, – и Пелагея Ивановна, перекрестившись, сплюнула через плечо.

– Вы ее хоть запомнили? Описать сможете?

– Сдурел. Да о ней, кроме как тебе, никому и говорить не буду.

– Что так, – напрягся Иван.

– Да потому, видение это. Сама не уверена, наяву или привиделось.

– А, ну да, – оторопело почесав затылок, заметил собеседник. Спасибо за чай. Пора мне.

На улице, отупело постояв у подъезда, решил для себя «жалко бабку, туда же с винтами», и направился в отделение.

В дежурке развлекался Тарас – командир отряда ОМОНа. Красавец мужчина.

– Дывыся, Ваня! Шо, робить намерен? Як твоя цуцыня жеве?

Иван, вмиг преобразившись, подхватил игру и шутливым тоном продекламировал:

– Паду ли я стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она.

Тарас, дурачась, с пафосом перевел:

– Чи гекнусь я дрючком проперти, чи мимо прошпендорит вин.

Все находившиеся рядом залились хохотом. Ни для кого не было секретом – эти двое были лучшими друзьями. И только чей-то приглушенный шепот «батя идет» прервал спектакль. Андрей Степанович, спустившись по лестнице, обвел взглядом присутствующих и, сурово покачав головой, поманил Ивана пальцем. Уже в кабинете, выслушав скептический доклад, недолго подумав, заметил:

– Ты никому ничего не рассказывай. Здесь все с психами связано. Вот дней через пять мотанись в «Сербского», с врачом пообщайся. Может, прояснится. На службу не ходи, у тебя сейчас сессия. Если что, звони домой. Все, свободен.

У входа Ивана караулил Тарас. Выяснив про выходной, сейчас же постановил идти в гости. Прихватив водочки, с шутками ввалились в родную коммуналку. Расположились на кухне. Собирая на стол, крикнули Палыча, и тот в ожидании выпивки принялся помогать готовить закуску. Прибежал Бармалей, решив всем основательно мешать. Быстро управившись с бутылкой, чуть захмелевшие, сидели в уютной кухне, наблюдая в окно за непрерывно льющимся дождем. Тарас, закурив, обнял Ивана и, обращаясь к Палычу, с чувством произнес:

– Люблю вас, братцы. Вот живу здесь пять лет, а все как не в своей тарелке. Куда ни придешь, вокруг набыченные, каждый на понтах, слова искреннего не услышишь. Только и расслабляюсь среди своих. Чужой мне этот город.

– И не тебе одному, – философски изрек Палыч. Была святыня Руси, так нет, грязью заляпали. Вон, Петр I, пообщавшись с немцами, уразумел. Тута сидючи, величия не добиться. Видать, растолковал ему Лефорт знания магические, и заложил он Петербург. В нем бы и Ленин со всей сворой сатанинской не устоял: только сменив столицу, полной силы набрался. За восемьдесят лет со всего мира и террористов, и великих злодеев-революционеров свезли. Здесь они и корни пустили. Вот, думаю, негоже правителю возлежать средь плесени и гнили. Нет бы выбрать городочек потише, к примеру, Суздаль. Там тебе покой, благодать и кремль свой есть. Вот пусть туда все пиявки на поклон и прутся.

– А это не тебе решать, Палыч, – не отрывая взгляда от окна, тихо произнес Иван. За нас скоро в ООН думать будут. Так ловко Россию запутали, диву даешься. Нас, славян, меж собой в раздор поставили, подал голос Тарас. Надо же, придумали: белорусы, украинцы и русские враги друг для друга. Парадокс! Как им удалось, фокусникам, не пойму.