Пётр Матюков - Тибул и его команда. Фантастические рассказы и древнесибирские былины

Ясно, что до Звездопада еще. Долго рассматривать не стал, нет времени, но флэшку сунул в задний карман бриджей. Гляну на досуге. Нравится мне чужую жизнь непохожую, как пазл собирать; прошлое домысливать, будущее додумывать, гадать, есть ли настоящее. Уже уходя, заприметил в том же книжном шкафу среди книг клеенчатую тетрадку. Давно таких не используют, а тут недавно волонтерам стали выдавать вдруг. Мол, если что срочное, сподручнее записи делать на бумаге, а не тыкать пальцем в экран или клавиатуру. И надежнее иногда даже, техника более привередливая штуковина. Словом, регресс. Пожелтевшие листы тетради исписаны стихами. Полистав, выбираю один наугад.

Ерунда это. Никто теперь не ведет раскопок. И не будет уже вести. И не так у нас говорят. Не метеориты. Звезду, говорят, поймал. Или звездец. Звездец грубее, но по правде больше подходит. Правда – она вообще грубая. Горькая, как полынь. Звезда Полынь.

Тетрадку тоже прихвачу с собой. Сам я не любитель, но может кому из наших и понравится. Не пропадать же добру. Старался человек – каждую буковку выводил, соединял буковки между собой; а не просто тыкал пальцем в экран.

Выхожу на дорогу и останавливаюсь. Как же сразу-то не заметил? Хватку теряю. За трактором, который мирно ржавеет, наверное, лет надцать, обнаруживаю джип, прикрытый ветками лиственницы. Джип пятнистый: зеленый с коричневым, в глаза сразу не бросается. Эмблемы на нем, как на моем – волонтерские. Что ж, где вы сослуживцы-волонтеры? Ищем, но спокойно, кричать не будем.

Нашел их под домом. Если спуститься по крутой тропинке, там между сваями на склоне горы площадка небольшая забетонирована. Терраса как бы. По сторонам вьюны расползлись, тенек и прохлада, вид хороший на горы. И они сидят в садовых креслах, парень с девушкой, и видом этим любуются.

Я сразу все понял, трогать ничего не стал. Постоял только с ними рядом. Если задеть – рассыпятся, еще и кожу обожгут. А так могут долго просидеть. Художник, сволочь. Сам не встречал, но слышал, есть такая тварь. Из жертв манекены делает, располагает их красиво. Тварь редкая, хотя Старый Учитель и на нее рекомендации давал. Но ведь тварь-то редкая, вот что удивительно. Как волонтеры могли вляпаться? Это какой-же неудачный ход надо сделать, чтобы Художник попался? Волонтеров специально натаскивают, гигабайты информации им скармливают, они же других спасать должны, помогать выживать, обучать выживать. А если сам выжить не можешь, какая от тебя польза? Хотя, чушь я несу. Со Звездой определенности никогда не бывает. Порой, ну, вроде бы все ясно, все учел, ситуация наипростейшая, а гарантии, что легко отделаешься, никто не даст. Жалко ребят. Новички, похоже. Обычно по двое, хотя так и рекомендуется, новички ездят. Ветераны – все одиночки. И соображение простое: на одного одна тварь выйдет, на двоих – две. Так что – либо товарищ, которому жизнь доверишь, либо – один-одинешенек.

Вернулся я обратно на дорогу. Солнце какое-то тусклое, настроение поганое. Забросил флэшку и тетрадь в бардачок своего джипа, направился в сторону джипа, укрытого ветками. Иду, носками сандалий камешки распинываю, шишки подошвой давлю, по хвое опавшей шоркаю. Ветки маскировочные убрал совсем, может машина кому и сгодится еще, пусть видят. Машины подгонять друг к другу не стал. Стал из кузова коробки с консервами таскать к своему джипу. С десяток перетащил, а они килограмм десять-пятнадцать, и расстояние между машинами метров пятьсот. Кузов моего джипа и так забит под завязку, войдет не больше одной. Перетаскал коробки обратно, все десять, загрузил их в кузов, чтобы те, кто найдет, не парились. Вспотел, полегчало. Думал перетащить тюки с одеждой и стопки книг (Краткая энциклопедия Звезд), и не стал. Сел на землю, спиной на колесо опираюсь, губами шевелю, стараюсь ни о чем не думать. Вокруг шмели, мухи и прочие стрекозы летают, муравьи мои ноги обнаружили, карабкаются.

А сам все-таки думаю, потому что нельзя не думать, время-то поджимает. Думаю, что хорошее место здесь, чтобы остановиться. Какое-никакое пространство есть для маневра. Такое, если дальше ехать, может не скоро встретиться. Место хорошее, а примета плохая, кладбищенская, дурная, хуже некуда. Тот, кто суеверный, семь раз перекрестился бы, через левое плечо плюнул, по лиственницам постучал, и все равно бы лыжи навострил отсюда. А человека суевернее меня найти трудно. Понимаю тут, что извечная борьба логики с интуицией происходит. Поэтому терпеливо сижу, жду результата. Сходятся они на том, что остановиться здесь все-таки можно, но только ни в коем случае не въезжать в селение. Пусть джип стоит, где стоит, на въезде.

Читать дальше