Михаил Еганов - Приключения Харриона. Сборник коротких рассказов

Раздосадованный собственной глупостью, воин лишь кивнул.

Путник грустно улыбнулся и, допив пиво, произнес:

– Вот, такая, вот, история, Люк.

– Даа, бывает же, – хмыкнул хозяин таверны, наполняя кружки для дворфов.

– Эх, дружище, наливай – горестно махнув рукой, сказал Харрион, – До утра ещё далеко.

Трактирщик кивнул и до краев наполнил кружку.

За окном дул холодный порывистый ветер. Его вой то и дело заставлял всех посетителей таверны нервно поеживаться. Но внутри зато было тепло и уютно, и Харрион медленно потягивал пиво.

– Сударь, – раздался вдруг сзади чей-то голос, – Я, конечно, понимаю, что отвлекать вас не особливо-то хорошо, но вы уж послушайте. Я все понимаю, но вот только Сказитель уже ушёл на боковую, а послушать историй всяких хочется. Так может вы байку какую затравите, а?

Харрион, проигнорировав говорившего, повернулся к трактирщику.

– Это кто такой, Люк? – спросил Харрион, кивнув через плечо.

– Это Роган. Он деревенский. Всю свою жизнь служил лучником в городе. А вот три года назад его списали. Теперь постоянно тут у меня ошивается, – ответил Люк.

Кивнув, Харрион повернулся к Рогану, который, чуть привстав, ожидал ответа северянина.

– Ну, если уж ты историю захотел, то садись и слушай, – с полуулыбкой сказал Харрион, – История берет начало в почти такой же таверне, как эта.

Дождь лил не переставая уже неделю. Каждый, кому приходилось выйти за порог или глянуть в окно, становился угрюмее из-за царившего там уныния. Лишь в небольшой, но приметной придорожной таверне веселья не убавлялось. Веселье и шум были слышны даже с улицы, и мужчина, только что подъехавший на своём коне к таверне, улыбнулся про себя услышанному. Когда же он вошёл, то увидел десятка два пляшущих под аккомпанемент какого-то местного барда. На ходу сбрасывая промокший плащ, путник двинулся к стойке, за которой, весело ухмыляясь и наблюдая за бардом, стоял толстый и бородатый трактирщик.

– Налей мне горячего вина, – грубо прервал трактирщика гость.

Привыкший к грубости посетителей, трактирщик стал быстро набирать вино.

– А это у вас кто? – спросил гость.

– Как? Вы не знаете? – удивленно протянул хозяин таверны, – Это же сам Манкан Золотой. Грех его не знать.

– Манкан Золотой? – также удивленно произнес путник, вспомнив, как тот однажды играл в королевском дворе.

– Он самый, – с важным видом кивнул трактирщик, подавая гостю вино, – А тебя как величать-то, путник?

– Зови меня Харрионом, – ответил посетитель, – А ты сам кем будешь?

– Я? Я всего лишь Торгилл, хозяин этой таверны. Но все зовут меня Торгом или Тором.

– Тогда, Торг, я бы хотел снять у тебя комнату. Дня на два, не больше. Пока дождь не пройдет. Мне нужна самая дешевая, но чтоб без клопов и блох, – проговорил Харрион, допивая вино.

– Обижаешь, – ухмыляясь, сказал Торгилл, – У меня в таверне они не водятся.

– Найду блоху или клопа – отрежу уши. Ты меня понял? – с точной такой же ухмылкой спросил Харрион.

Торг насупился, но ничего не ответил.

Комнатка была и вправду хорошей и чистой, пусть и довольно маленькой. В правом углу покоилась самая обычная, но удобная кровать, рядом с которой стояла старая, обшарпанная тумбочка. Чуть левее был низкий, но необычайно широкий сервант. В левом же углу стоял столик, вокруг которого были расставлены три бочки, заменявшие, видимо, стулья.

Поначалу, Харрион прилёг было отдохнуть с дороги. Но из легкой дремоты его вывел тихий, но настойчивый стук. Едва слышно ругнувшись, Харр встал с кровати и подошёл к двери.

– Что такое?! – недовольно проговорил он.

– Извините, коль разбудила, – донёсся из-за двери виноватый женский голос, – Просто господин бард собирается петь по заявкам, вот хозяин и велел всех предупредить, вдруг кто захочет.

– Да, спасибо. – сквозь зубы пробормотал Харрион, после чего вернулся на кровать. Но сон уже не шёл. Вновь выругавшись, северянин встал и оделся, затем быстро спустился в общую залу, где, сидя на табуретке на столе, весело пел бард. Недовольный и усталый Харрион присел за одиночный столик и стал разглядывать так хорошо ему знакомого певца. «Странно», – подумал вдруг он, – «Как-то не похож Манкан сам на себя. Как я помню, у него черты лица были такие девичьи-девичьи, а у этого они какие-то грубые, словно разбойничьи».

– Будете что-нибудь? – пропищал вдруг чуть слева мальчишка-слуга.

– Да, принеси ветчины и пива, – ответил Харрион, не сводя глаз с менестреля.