Дарий Дюже - Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну

Может, я была не совсем права. Вполне возможно, что Веше, правда, лучше было остаться на драгале. Но меня не отпускала мысль, что рано или поздно путешествие окончится в топке Бездны, и лучше бы ребёнку быть где-нибудь подальше.

Время… уходило. Текло незримой рекой и даже малой толики не оставляло в ладонях…

Четыре недели прошло с момента принятия на борт нового члена команды, Веши. Четыре недели наше судно бороздило просторы Бездны, играя в пятнашки с драконьерами, вырываясь из штормов, уворачиваясь от плевков излучения: дня не проходило без происшествия.

Я искала, искала Луня, искала заповедный остров драконьеров. Ведь я – драконьер, и должна почувствовать его. Но не имела возможности рассказать об этом команде, и поэтому мои приказы казались им бессмысленными, и то, что поиски пока были безрезультатны, лишь подливало масла в огонь. Я понимала это, но всё же надеялась, что поиск будет окончен прежде, чем вспыхнет возмущение людей.

Подходил к концу очередной нервный и длинный день, Осколок опускался в багровое марево на закате. Я стояла на палубе и смотрела на отдаляющийся берег острова. Очередная пустышка, очередная неудача. Я начала привыкать к ним.

– Леля.

Голос принадлежал Хмысю и был достаточно требовательным, чтобы я развернулась к нему. Юноша был не один, а с вечным своим наперсником – Лоданом, и оба выглядели встревоженными.

– Нам надо поговорить без лишних ушей.

– Надо, так надо. Идёмте.

Я провела их в каюту, которую занимали мы с Вешей, вообще-то, единственную на всём драгале.

Девочка сидела на кровати и вертела в руках деревянного Трофея.

– Что у вас? – тон получился резким и раздражённым, но у меня не было сил брать себя в руки.

– Леля, тут такое дело… – Хмысь выглядел нерешительным, и это удивляло, – понимаешь…

– Что мы ищем, Леля? Что… или кого? – перебив лепет напарника, требовательно спросил Лодан.

– Это всем известно, я не скрывала своих целей.

– Да, но как ты их ищешь? Вслепую? Но нам жизни не хватит обшарить все острова…

– Нет… не вслепую.

– Тогда как?

– На ощупь, – усмехнулась я. Ну не говорить же им, что я иду, действительно, почти вслепую, доверяясь слабым подсказкам сердца?

– Это не смешно, – насупился Хмысь, – всё очень серьёзно. Ты, может, и не обратила внимание, но команда недовольна, и есть уже такие, что заговаривают о возвращении домой.

– Если так будет продолжаться, в один прекрасный день нас просто высадят на берег какого-нибудь острова, а сами тю-тю… – поддержал друга Лодан.

– И что вы предлагаете?

Прежде чем ответить, ребята переглянулись – договаривались, кому говорить.

– Поговори с командой, объясни, чем ты руководствуешься в поисках. И всё будет прекрасно… – предложил Хмысь. Я только головой покачала.

– Нет. Я не буду этого делать. Либо вы все доверяете мне, либо нет. Я не могу вам ничего объяснить, а врать не буду.

На какое-то время в каюте установилась тишина, мы рассматривали друг друга и молчали.

– Ну хорошо, – наконец заговорил Хмысь, – не всей команде, хотя бы нам можешь объяснить в чём дело?

– Хотела бы, но не могу. Этот разговор бесполезен. Идите уже отдыхать…

Они ушли. Недовольные и расстроенные, они, конечно, хотели помочь, но иногда помощь заключается в невмешательстве. Когда за ними закрылась дверь, я опустилась на кровать и закрыла глаза – в последние дни сердце болело сильней и дольше, чем обычно, и это тревожило. С другой стороны, это могло указывать на то, что остров драконьеров где-то недалеко. Чем не повод для радости?

Дверь хлопнула, открыв глаза, я поняла, что осталась в одиночестве: Веша убежала на палубу, бросив фигурку Трофея на покрывало кровати.

С первых дней пути девочка стала любимицей всей, без исключения, команды, и не потому, что все знали о её трагедии, не из жалости. Веша обладала дружелюбным и весёлым характером с немалой толикой любопытства, и – океаном энергии. Она была готова с утра до вечера носиться по палубе, где-то помогая, где-то мешая, но там, где была девочка, постоянно звучал смех. Вот и сейчас, едва она оказалась на палубе, как прозвучал взрыв хохота. Осторожно приоткрыв дверь, я увидела, что ребёнок висит вниз головой, на уровне лица Лодана, и тот что-то терпеливо растолковывает ей. Но ребёнок мало его слушал, дрыгая свободной от верёвочной петли ногой, она пыталась развернуться к зрителям. Штанишки, которые мне пришлось пошить ей в первый же день, так как оказалось, что в длинной юбке лазить по вантам несподручно, свободно позволяли это.