Дарий Дюже - Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну

Поколебавшись мгновение, девочка кивнула, медленно отпустила руку матери и встала.

– Берегись! Слева!

Я вздрогнула от резкости, неожиданности окрика, но это был голос Хмыся.

Тварь вышла из леса на поляну сбоку, слева, так тихо, что я её даже и не слышала. И когда раздался крик, она уже начала разбег – поляна была небольшая, и разбега для броска почти не требовалось. Я замешкалась, на миг мне показалось, что это Трофей, но это был не он.

Я была безоружна – ведь шла на рыбалку, в сопровождении воинов хоть и настроенных на мирный лад, но, как всегда вооружённых до зубов, и кроме засапожников ничего не взяла. И когда убегала, даже мысль не мелькнула, что мне может понадобиться оружие…

Оттолкнув девочку, я выхватила кинжал, и в этот миг тварь прыгнула…

Благодаря Луню и Трофею я знала уязвимые места таких тварей, но в них так трудно попасть! Глаза, ушные раковины – если пронзить мозг, глотка… что ещё? Если вспороть твари-из-бездны мягкую брюшину – всё равно успеет меня прикончить, даже когда её внутренности будут волочиться за ней по земле. Такие случаи были известны.

Тварь прыгнула… всего на миг показав брюхо и грудь, покрытые жёсткой короткой шерстью – но не роговыми пластинами, и я метнула кинжал. И почувствовала, да скорей всего – именно почувствовала, а не увидела, как мимо пронеслись три стрелы, вонзившиеся в тело твари лишь на секунду позже кинжала. И плавная строгость прыжка сломалась, мощь, пославшая чудовищную машину смерти вперёд, исчезла: даже не взвизгнув, тварь как-то ломано, неловко, упала в траву. Ярко-жёлтые глаза потускнели, тело сотрясла конвульсия.

Тварь упала всего лишь в двух шагах, я смотрела и не верила глазам, казалось, что она сейчас вскочит и снова бросится на добычу. Но та лежала неподвижно, приподнявшаяся чёрная губа ощерила острые клыки – она словно усмехалась, насмешливо и поощрительно.

Не знаю, что именно вывело меня из изумленного оцепенения: то ли мягкая ладошка, доверчиво лёгшая в руку, то ли торопливые шаги Хмыся. Я смогла оторвать взгляд от оскала мёртвой твари и посмотрела на ребёнка.

Да, лет десять, может – одиннадцать. Непослушные рыжевато-каштановые волосы, густой волной ниспадающие на плечи и спину, подчёркивающие нежный, по-детски округлый овал лица, маленький прямой носик… Ребенок очень милый, но зарёванный. И прозрачно-зелёные глаза, доверчиво и изумлённо рассматривающие меня, наверно, с таким же любопытством, как и я – её.

– Леля… ты убила её… Посмотри: две мои стрелы попали ей в брюхо, одна – в лапу. Тварь не издохла бы от этих ран, они лишь немного замедлили б её, да разъярили. А теперь смотри сюда: твой кинжал попал в межрёберную щель и вошёл в сердце…

С этим словами юноша отпустил лапу твари, которую держал на весу, встал с корточек:

– Честно говоря, тебе везёт, как везло Луню – сказочно.

– Ты думаешь, он мёртв?

Хмысь пожал плечами, отвёл взгляд:

– Я сомневаюсь в том, что жив…

– А как ты тут оказался, а, Хмысь?

Я только теперь сообразила, что его появление, судя по всему, спасшее мне жизнь хоть и своевременно, но несколько неожиданно.

– Как тебе сказать… – замялся юноша.

– Как есть, так и говори, – твёрдо ответила я.

– Ну… понимаешь…

Я молча смотрела на него.

– Ну живот у меня болел сегодня! – наконец выпалил он и густо покраснел, – Ну, я и отстал от ребят…

– Леля… – для пущей верности Веша дёрнула за руку, – это не та тварь…

– Не та, что напала на вас? – я перевела взгляд с Хмыся на ребёнка.

– Думаю да, – девочка пристально смотрела на труп. – Она была немного другой, и, кроме того… – я почувствовала, как вздрогнула маленькая ладонь в руке, – я думаю, у той твари морда была бы окровавлена.

Несколько мгновений мы с Хмысем переваривали эту новость, потом юноша принялся бесцеремонно вытаскивать свои стрелы из твари.

– Нам лучше побыстрее уйти отсюда, девочки, второй раз может так не повезти…

Словно подтверждая эти слова, невдалеке раздался вой, вой торжествующего хищника. Ладошка девочки стала странно мягкой и попыталась выскользнуть из моей ладони. Бледного, потерявшего сознание ребёнка пришлось поднимать с земли: не так уж много в ней сил, чтобы стойко переносить подобные испытания…

Знак был дан. Дан, и понят. Я смотрела в мрачные лица спутников и понимала: пора в путь. Мы готовы, мы все готовы – эта случайная стоянка была последней передышкой, последним отдыхом перед боем. Перед последним боем – другого уже не будет.